Фальшак - стр. 39
Через полчаса он притопал в приемный покой, где Жбана ждали оперативники. Из больницы его доставили прямо в прокуратуру, и теперь Жбанов мается в ожидании допроса. Впрочем, наивно рассчитывать, что этот малый расколется и сдаст своих подельников, как пустую посуду. Он будет отнекиваться до последнего. И, скорее всего, Жбана придется отпустить на все четыре стороны. За ним установят наблюдение. Телефон девчонки, у которой прячется любовник, завтра поставят на прослушку. Останется запастись терпением и ждать.
Допрос Жбанова Лапатов не оформлял протоколом. Следователь слабо надеялся, что беседа получится доверительной, а лишние бумажки в таком деле помеха. Но из затеи с доверительным разговором ничего не вышло. Жбанов вел себя вызывающе нагло. Развалившись на стуле, он лениво выцеживал из себя ответы, в которых не содержалось даже песчинки полезной информации. Наконец Липатов решил свертывать представление, продолжавшееся около двух часов.
– Какой у тебя род занятий? – спросил Липатов.
– Никакой.
– То есть?
– Никакой.
– Я мечтал стать артистом, – сказал Жбан. – Но мои музыкальные способности испортили преподаватели, еще в музыкальной школе. Короче, я так и не распелся. Но, может быть, это и к лучшему.
– Чем собираешься заниматься? Торговать поддельными долларами, как и раньше?
– Слушайте, я никогда не торговал долларами. Ни фальшивыми, ни настоящими. А если я соскучусь по работе, найду какую-нибудь мужественную романтическую профессию. Устроюсь дворником или ассистентом стоматолога.
– Ну, в этом деле я тебе могу помочь. С работой. Определить тебя лет на восемь в какую-нибудь глухомань на лесосеку. Кормежка на зоне бесплатная. Будешь хорошо вкалывать, на ларек заработаешь.
– Спасибо. Постараюсь сам куда-нибудь приткнуться.
– Тебя еще задерживали с поддельными долларами на кармане. С той поры ты не поумнел.
– Я уже сто раз давал показания по тому эпизоду. Валюту купил возле обменника у незнакомого барыги. Торопился, а у окошка очередь. Дело было перед праздниками. Короче, мне всучили фальшак. Я тут пострадавшая сторона, а из меня хотели сделать обвиняемого.
– Ты передал покойному Нифонтову тысячу зеленых. С какой целью?
– Слушайте, не мучайте Макса Жбанова и сами не надрывайтесь. У вас ничего нет на меня. Я беседовал с каким-то стариком за десять минут до его гибели. Предположим, так оно и было. В чем тут состав преступления? Долларов старику я не передавал. И доказать обратное вы не сможете. Меня могут посадить только в том случае, если прокурор лично подберет судью для процесса, а заседателей привезут из ближайшего дурдома. В противном случае, дело рассыплется. А над вами будут смеяться. Можно попросить сигарету?
– Еще чего? – усмехнулся Липатов. – Может тебе кофе в постель принести?
– Я еще не лег.
– Скоро ляжешь, – пообещал следователь. – Но не на мягкую перину, а в грязную канаву. А рядом будут только крысы, твои выбитые зубы и много крови.
– Угрожаете? Я так и думал: и до этого дело дойдет. Все ограничится психологическим давлением? Или собираетесь меня пытать?
– Ты отстал от жизни. От этих методов мы отказались много лет назад.
– Ох, какой прогресс. А я почему-то был уверен, что вы до сих пор работаете по старинке. Надо же, я ошибался… Я сам в душе человек старомодный. Поэтому прежние методы вашей работы мне как-то ближе, понятнее.