Факультет судебной некромантии - стр. 63
— Это моей руке больно, — возразил юноша.
— Показал! — взвыл оскорбленный эльф.
— Я так понимаю, полуорк не проникся твоим, гм, бутончиком? И как, ты смог отбиться? Или теперь свадьба, дети? — глумливо оскалилась Кариса.
— У двух мальчиков, даже если один из них полуорк, а второй эльф, детей быть не может. Тут необходимо вмешательство третьей особи, женского пола, — наставительно произнес Верен и даже кивнул, придавая словам вес.
— Может, он просто не понял, что это мужской бутончик? — хрюкнул Вьюга.
Дальнейшее можно было предугадать — рассвирепевший эльф вскочил с постели, сдернул штаны до колена и рявкнул:
— Нравится?!
— Очень, — индифферентно, от дверей, сообщил нам мастер Данкварт. — Господа студенты, ваши заглушки плохо работают, соседи жалуются на вас. Звук прорывается, мешает. Утром переналадьте. А сейчас — не шумите.
— Пошел-ка я спать, — буркнул бледный эльф. Вьюга закусил костяшки собственного кулака и пытался сдержать смех. Я уткнулась лицом в подушку, Кариса хохотала, не стесняясь. И только Верен сочувственно улыбался и вздыхал.
— Иде-ем, — провыл Вьюга. — Я вас обоих провожу, чтобы никакие полуорки не приста-али! Ха-ха-ха! Ай!
Кариса лениво шевельнула рукой, этой ночью была ее очередь накладывать запирающее заклинание на дверь.
— Спокойной ночи, — все еще улыбаясь, пожелала я.
— Ага, и тебе, — фыркнула она и привычно обратилась в волчицу. Я так же привычно поднялась и накрыла ее одеялом. В противном случае, она начала бы среди ночи поскуливать, не то от холода, не то от плохих снов. И если кошмары можно отогнать теплым одеялом, кто я такая, чтобы отказать ей в этом?
Вернувшись в свою постель, я достала мешочек с оставшимися кольцами. Не откладывая на потом, надела прохладные ободки на пальцы.
Вокруг ладоней медленно разливалось насыщенное, фиолетовое свечение. Туманные спиральки изгибались, лаская пальцы, и я, боясь, что Кариса проснется, сунула руки под одеяло. Каково же было мое удивление, когда оно соскочило с постели и улепетнуло в зазор между дверью и порожком.
— Что? — я недоуменно посмотрела на свои руки, уже утратившие свечение, на осиротевшую без одеяла постель и покачала головой. — Дурдом. На выползе.
Волчица как-то особенно отчаянно заскулила во сне, а я замерзла. Значит, идем греться.
— Двигайся, попа пушистая, — подвинуть тушку оборотня мне оказалось не по силам. Поэтому, я перелезла через шерстяную заразу и плюхнулась между ней и стенкой. Укрыв обоих пледом, обняла зверя за пузо и отключилась.
***
Аудитория была заполнена девицами со всех студенческих потоков и редкими, крайне грустными парнями. Кто-то пришел, чтобы получить нужный балл, кто-то был насильно приведен возлюбленной. Мы с эльфом страдальчески переглянулись и пробрались на самый верх, в надежде затеряться.
— Буду обращаться с мастером, как с древней вазочкой, — нежно, бережно и обходить по большому кругу, — проворчала я. — Слышишь, Лий? Буду говорить ему исключительно комплименты, добрым голосом.
— Присоединяюсь, — буркнул эльф и дернул себя за ухо. — Ненавижу такие семинары.
— Ты-то почему? Семинар посвящен эльфийской поэзии. Я все утро учила стих. Редкая пакость, нерифмованный бред.
— Сама бред, — оскорбился эльф. — Ты ведь понимаешь, насколько талантлив должен быть индивидуум, чтобы перевести с эльфийского на человеческий, сохранить смысл и рифму? Вот и переводят, как ракшас на душу плюнет.