Факультет судебной некромантии - стр. 49

— Безусловно.

— Чего?

— Конечно, понимает, — буркнул эльф и подтолкнул боевика в спину. — Давай уже, я стремлюсь соединиться со стихией воды!

Лиловый с серебристой искрой «вестник» сообщил голосом мастера Данкварта, что декан ждет меня на выходе из основного здания Академии.

— У него у единственного «вестник» принимает такой цвет, — протянула волчица. — В «Столичной правде» была псевдонаучная статья на эту тему.

Двустворчатые двери оказались распахнуты. Темная фигура высокого и подтянутого некроманта выигрышно смотрелась на фоне светлого проема. Черт возьми, я ведь не могла в него влюбиться?

13. Глава 12

Мастер Данкварт подал мне руку и помог подняться на чудо инженерно-магической мысли в виде мелдо. Все-таки стоит признать, некромант изумительно выглядел в узком фраке и шляпе-котелке. Трость с головой волка подчеркивала образ джентльмена, не позволяя забыть о том, кем он родился.

Так как я с рождения обладаю изумительным чувством уместности (да, сейчас это сарказм), то решила прояснить ситуацию с поцелуем. И подробно пересказала все данные мне советы. Правда, авторов указывать не стала, мало ли что.

— Вот, а потом вы оказались так близко, что я подумала, а почему бы и нет. Пропуск в архив был целью моего визита к вам, но не, кхм, этого… — Я окончательно смутилась, украдкой рассматривая чеканный профиль оборотня.

Ну правда, назвать произошедшее «поцелуем» было бы слишком громко. А сказать, что почувствовала, как у некроманта от ужаса сердце в пятки перемещается, — будет хамством. Чего испугался взрослый мужчина, проживший на этом свете в два раза больше, чем я?

— Надеюсь, студентка фон Сгольц, это больше не повторится? — спокойно осведомился декан. И я бы поверила в его спокойствие, только я уже больше месяца наблюдаю чистокровную волчицу и по едва заметному подергиванию ноздрей угадываю ее состояние.

— Не могу обещать, мастер, — честно ответила я. И, прежде чем оборотень успел возмутиться, добавила: — Если вы снова подставите мне губы, могу и не удержаться.

Сдавленное фырканье ничего мне не подсказало — смеется он или подавился от гнева воздухом? Непонятно. Только сильнее руки стиснул на трости.

Маго-механическое мелдо существенно отличалось от всех моих представлений о каретах. А ведь я каталась в Петродворце, тысяча рублей за поездку. Зубы клацали только так. Здесь ход был мягким, как в дорогой иномарке. Как в той машине, что привезла меня к больнице и, как следствие, к этому миру.

Оборотень превосходно смотрелся за рулем. Внимательные глаза не отрывались от дороги. Несколько раз он полностью останавливал мелдо, и через минуту на дорогу выскакивали дети. Один раз даже молодка с грудничком в переноске. Некромант фыркнул и покачал головой:

— Как же они торопятся, спешат, а куда спешат? На встречу с Неумолимой?

— Может, у нее молоко на плите? А сама за булочкой выскочила, — я пожала плечами.

— И это стоит жизни?

— А кто об этом думает? Здесь и сейчас булочка важнее судеб мира.

— Если бы не отменили такую дисциплину, как философия, вы имели бы успех, Рысь.

Лаура говорила о родном доме с сожалением и тоской. Описывала его до мельчайшей детали. Полное несовпадение. В ее рассказе фигурировало нечто воздушное, пронизанное светом и счастьем. Дом надежд. Передо мной стоял особняк в псевдоготическом стиле, уж не знаю, как здесь это называется. Строгий, он тянулся ввысь. Я и сама не поняла, как выпрямилась и вздернула подбородок. Так ли входила в дом Лаура? Или она забегала, счастливая оттого, что ее ждут? Я вбегала к родителям с криками, скидывала кроссовки, не развязывая шнурков и сразу ныряла в холодильник. Вряд ли в семье маркизы фон Сгольц это было нормой поведения.