Факультет сбора и трансформации – 3 - стр. 13
– О, меня даже выслушают? Замена что ли? Этой, с учительским лицом? – он повернулся на бок, обхватывая себя руками, словно его трясло в ознобе. – Не дождётесь, я об этом не жалею… Извини, ребёнок, у меня не так много времени. Скоро я вернусь в воды забвения.
– Промежутки неодинаковые?
– Да. Маленький палач? – он тяжело вздохнул, стараясь совладать с ломотой во всём теле.
– Нет. Просто это было бы логично. Непредсказуемость изматывает разумное существо быстрее всего. Особенно такие чередования боли и облегчения. Давно тут?
– Ну, вас тряхнуло – меня перенесло сюда. Вот и считай. Не очень.
– Мне рассказать вам о пользе раскаяния? – пожалуй, его твёрдость и даже упрямство не могли не вызвать хоть какого-то восхищения, пусть и очень своеобразного.
– Оставь душеспасительные речи для кого-то ещё. Я всю жизнь то боролся с магами, то боролся за магов. И если бы пришлось повторить – я бы это сделал. Так что, ребёнок, не знаю, перед каким выбором стоишь ты, но принимай решение, которое не захочешь переиграть.
– Я… Наверное, правильный подход, – цепи дёрнулись, понемногу утягивая колдуна обратно в воду. – Я могу как-то помочь?
– Сделай одолжение, перестань жалеть всех подряд. А то найдёшь себе неприятности на свою хорошенькую головку.
Вянка хотела было ответить, что уже нашла, но волна плеснула по ногам красноволосого некроса, и тот как-то обмяк, будто из игрушки с нулевого вытащили батарейку. Магичка с жалостью посмотрела на утягиваемого в глубь колдуна, но прекрасно понимала, что ничего не может сделать, не может ему помочь. Да и, наверное, не имеет права. Если бы он жалел о сделанном, раскаивался, как-то стремился исправить последствия – это одно… Вообще, имеет ли она право жалеть кого-то? Ярычевская посмотрела на круги на воде. Слишком мало информации. Может он был прав и она действительно слишком нежное создание? Справится ли она с той ролью, которую на неё хотят возложить? Достойна ли она её?
Откровенно говоря… Ладно, надо быть честной хотя бы с собой, в уровне эгоизма она недалеко ушла от колдуна, потому что пришла сюда, по сути, ради близкого человека. Не ради каких-то великих дел, общего, через драконий его хвост, блага, чего-то ещё такого же возвышенно-идеалистского. Нет, она пришла лишь потому, что не видела иного пути спасти человека, которому отдала своё сердце. Пусть между ними не летали какие-то яркие искры, у них не было накала страстей, такого, что вокруг воздух закипает, нет. Но она вполне могла бы прожить с Тана всю жизнь, чего не сказала бы даже о Шедове, пусть они и были знакомы слишком давно.
Пожалуй, именно этими мыслями она и поделится с Ней, а Она уже пусть решает. В конце-концов, не зря же говорят, что магия – это смерть эго. Она будет максимально честна с той Силой, к которой пришла, и примет любой ответ. Главное, чтобы эта честность не стала её концом.
Магичка поднялась на ноги, осматриваясь. Звёзд не было, да и луны тоже, но всё равно какое-то подобие бледного потустороннего света струилось над густой растительностью. Вянка вновь обернулась на то место, куда тянулись цепи, но ничего не сказала.
– Продуктивно пообщались?
Ярычевская резко развернулась, ноги едва не поехали по мокрому, но рефлексы – спасибо Садисту! – не подвели, и она осталась на месте. Сейчас Смерть неуловимо напоминала Ладу Мараеву, правда у декана никогда не было такого холодного взгляда. Вянка пожала плечами, не зная, как ответить на этот вопрос. Женщина посмотрела на водную гладь за спиной Ярычевской.