Факультет ненужных вещей - стр. 23

– Белое пятно! – повторил он раздумчиво.

– А может быть, – робко предположил директор, – это все-таки погребение, но только, понимаешь, какое-нибудь особенное. Ну, например, саркофаг! Может, охотники спрятались тогда не под глыбу, а под крышку этого саркофага. Сам-то он развалился, а крышка осталась. Может быть так, а?

Он говорил и смотрел на Зыбина – сейчас, перед картой, он безоговорочно признавал его авторитет.

– Да нет, пожалуй, так не выйдет, – покачал головой Зыбин. – Во-первых, саркофаг зарывают, а не просто ставят среди степи, во-вторых, если это саркофаг – то огромный, ведь пряталось-то под ним по меньшей мере трое. Чтоб привезти и выкопать яму для такой махины, надо человек десять по меньшей мере. А это значит, что золото утекло бы. Хоть один вор из десятерых да нашелся бы. Ведь степь-то голая, пустая. Далее, речь идет все время о глыбине, саркофаг же состоит из тесаных плит. И теперь, пожалуй, самое важное: ни о каких погребениях в саркофагах мы здесь никогда не слышали. Вот, пожалуйста, смотрите. “Топографические сведения о курганах Семиреченской и Семипалатинской областей”. Семиреченская область – это мы. Так вот читаем: “Семиреченские курганы сооружены в прослойку с камнями, реже – из чистых камней”. Читаем дальше: “Слой камней нередко с голову, а иногда и больше. Этот слой засыпался землей”. А выглядит это так: “Курган круглый или овальный, с крутым откосом, на верху его довольно значительная площадь углубления”. Всё! С глыбой все это никак не спутаешь. Источник: “Известия Томского университета”, книга первая, за тысяча восемьсот восемьдесят девятый год, отдел, страница сто сорок вторая – вопросы есть?

– Да, черт тебя дери, – сказал директор растерянно. – Действительно! Но все-таки что же это такое?

Зыбин пожал плечами.

– Вот что это такое! Надо во что бы то ни стало найти эту глыбину, и тогда можно будет рассуждать о том, что это такое, но во всяком случае, кажется, точно – не могила! Девушку просто увезли и убили и труп ее засунули под эту глыбу. Но вот вы правильно говорите: при чем же тут диадема? Как же удалось убить или похитить эту молодую царевну или жрицу из дворца да еще увезти труп ее за сто километров? А что такое сто километров? Это значит скакать сутки по степи с трупом поперек седла! Или она тогда была еще живая! И почему золото цело, как на него не набрели до сих пор? Ведь лежало-то оно прямо на поверхности? – Он развел руками. – Ну кто ж тут что знает? Я, например, ничего и предположить не могу. Одно решение: надо разыскивать место.

Наступила пауза.

– Нет, это бывает, – сказал дед. – Это довольно просто бывает. Заманили молодую девку, нафулиганничали, задавили и бросили. Вот и всё. У нас в станице такое тоже раз было. Убили девку. Искали-искали, а это оказался ее сосед – попов сын.

– Где ж ты теперь найдешь это место? – вздохнул директор. – Кто тебе его покажет? Вот что у нас осталось. – Он вынул зеленые корочки от паспортов и зло бросил их на стол. – Нет, видно, это дело уж окончательно потерянное. Так мне и тот, старший, сказал. – Он задумался. – Так какие все-таки были брови у Александра Македонского? – спросил он вдруг. – Не знаешь? А какие вообще брови бывают? У тебя вот какие? Не знаешь? Даже и про свои собственные брови и то не знаешь? Так вот слушай. – Он вынул записную книжку: – Брови бывают короткие, средние, длинные, прямые, дугообразные, ломаные, извилистые, сближенные, сросшиеся, щетинистые, широко расставленные, свисающие наружным концом вверх, свисающие вниз, строго горизонтальные! Ух, дыхания не хватило. Вот что значит следователь, а ты что? Вот ухо твое – ты что думаешь, это так просто ухо, и все? Дудки, брат! В нем ты знаешь сколько примет? Двадцать. В одной мочке их шесть. Вот это наука! Смотри, как они деда замучили. – Он засмеялся. – Так вот, товарищ ученый, шумишь много, а толку чуть! Оказывается, это у вас еще не наука, то есть наука, да неточная. А точная там – в сером домике. – Он встал. – Они тебе наказывали сразу после закрытия музея туда зайти. Зайди. – Он вынул из блокнота какую-то бумажку. – Вот! Товарищ Зеленин, двести сорок вторая комната. Это тот, старый. Он ничего. Придешь – позвонишь ему, вот телефон. Приемный акт на всякий случай захвати. А в случае чего – звони мне. Я сегодня буду дома сидеть. – Он поднялся с кресла и потянулся так, что хрустнули кости. – Ну, разлетаемся, товарищи. А вы, Кларочка, задержитесь-ка. Надо будет потолковать об организации хранения, а то что-то…