Фактотум - стр. 13

– Правда?

– Ага. Ты ведь недавно в Нью-Йорке?

– Ага.

– И ты, то есть, не знаешь, что тут у всех мандавошки?

– Не знаю.

– Так вот. Вчера до меня домогалась одна красотка. Хотела, чтобы я ей заправил. А я сказал: «Нет, малышка, никакого разврату».

– Правда?

– Ага. Я сказал ей, что я ее трахну, если она даст мне пятерку.

– И что, она дала пятерку?

– Нет. Предложила мне банку грибного супа.

Мы добрались до конца вагона. Дедки вышли наружу и направились к другому вагону, стоявшему ярдах в пятидесяти от первого. Под нами чернела какая-то яма глубиной футов в сорок, а идти приходилось по шпалам. Причем можно было бы запросто проскользнуть между этими шпалами и рухнуть вниз.

Я выбрался из вагона и пошел, осторожно ступая по шпалам. В одной руке – консервный нож, в другой – стопка плакатов. По соседним путям прошел поезд с пассажирами. Его огни осветили дорогу.

Поезд проехал. Я оказался в сплошной темноте. Не видел ни шпал, ни промежутков. Я замер на месте.

Дедульки кричали мне из вагона:

– Иди быстрее! Чего ты встал?! У нас много работы!

– Подождите! Я вообще ничего не вижу!

– Мы не можем торчать тут всю ночь!

Глаза потихонечку привыкали к темноте. Я осторожно пошел вперед, медленно переставляя ноги со шпалы на шпалу. Забрался в вагон, сложил плакатики на пол и сел. Ноги были как ватные.

– Что случилось?

– Не знаю.

– Что с тобой?

– Здесь же запросто можно убиться.

– До сих пор никто никуда не упал.

– У меня ощущение, что я буду первым.

– Это все в голове.

– Я знаю. Как мне отсюда выйти?

– Там есть лестница. Только смотри, осторожнее.

Берегись поездов. А то идти надо через пути.

– Ага.

– И не наступи на третий рельс.

– А это что?

– Это рельс под напряжением. Он золотой. То есть по цвету как золото. Ну, ты увидишь.

Я пошел к лестнице. Дедки наблюдали за мной из вагона. Да, там был золотой рельс. Я переступил через него, подняв ногу повыше.

По лестнице я спустился бегом. Наполовину бежал, наполовину падал. Прямо у выхода, через дорогу, был бар.

Смена на фабрике собачьего корма продолжалась с 16.30 до часа ночи.

Мне выдали грязный белый передник и плотные матерчатые перчатки. Дырявые и прожженные в нескольких местах, так что пальцы выглядывали наружу. Инструкции я получил от беззубого эльфа с бельмом на глазу; бельмо было бело-зеленым в паутинке синих прожилок.

Он проработал на этой фабрике девятнадцать лет.

Я прошел на рабочее место. Раздался свисток, и конвейер пришел в движение. По ленте поползли собачьи галеты. Специальный аппарат выпечатывал из теста ровные кружочки, которые потом ссыпались на тяжеленные металлические противни с высокими железными краями.

Я взял противень и поставил его в печь у себя за спиной. Когда я обернулся, меня уже ждал следующий противень. Замедлить их поступление было никак не возможно. Они останавливались только тогда, когда происходил какой-нибудь сбой в механизме. Это случалось нечасто. А когда все же случалось, эльф по-быстрому устранял неполадку.

Пламя в печи поднималось на высоту футов в пятнадцать. По конструкции печь походила на чертово колесо. В каждой духовке помешалось по двенадцать противней. Когда человек при печи (то есть я) заполнял всю духовку, он нажимал на рычаг, который включал механизм, крутящий колесо: заполненный духовой шкаф перемещался на один уровень вниз, а сверху прибывала следующая пустая духовка.