Фактор страха - стр. 9
Они отошли от Шевцова, продолжавшего допрашивать капитала Гадаева.
– Значит, среди нас есть предатель, – сказал Романенко, – я, собственно, давно об этом догадывался. Хотя о поездке Труфилова знало всего несколько человек.
– Сотрудники ФСБ, сопровождавшие Труфилова, знали? – спросил Дронго.
– Нет. Задание сопровождать его они получили только сегодня утром. Билеты и задание. Так что вы правы. Гадаев вне подозрений. Хотя проверять его мы все равно будем.
– Кто, кроме вас, знал о поездке Труфилова в Берлин? – спросил Дронго. – Несколько человек – понятие растяжимое.
– Человек шесть-семь, – задумчиво ответил Романенко, – многие знали, что Труфилов полетит в Берлин как свидетель по делу Чиряева. Но точное время и дата вылета им были неизвестны.
– Кто конкретно отвечал за его выезд в Берлин?
– Моя группа, – вздохнул Всеволод Борисович, – точнее, отдельные сотрудники.
– Кто конкретно знал о поездке?
– Артем Гарибян и Слава Савин. Ну и, разумеется, Захар Лукин, который заказывал билеты и обговаривал все подробности с нашим посольством в Берлине. Майор Рогов из ФСБ. Ему стало известно о поездке еще вчера утром, офицеры сопровождения – его люди. Еще могла знать о нашей операции Галя Сиренко. Вы ее помните. Она работает с нашей группой. Офицер из МУРа.
– Конечно, помню. Очень целеустремленный, надежный человек. Рогова я тоже немного знаю. Лукин помогал мне в поисках Труфилова. А Гарибяна и Савина вы давно знаете?
– Гарибяна лет восемь. Спокойный, уравновешенный. Всегда уважительно относится к подозреваемым и свидетелям. Ему под сорок, работает в органах прокуратуры уже семнадцать лет. Савин помоложе. Ему чуть больше тридцати. Увлекающийся, энергичный, с большим чувством юмора. Его я знаю около четырех лет. Не могу поверить, что кто-нибудь из них оказался мерзавцем.
– И больше никто не мог знать об отправке Труфилова?
– Больше никто, – задумчиво пробормотал Романенко, – впрочем, нет, еще я знал обо всех деталях операции.
– Вас трудно заподозрить, – улыбнулся Дронго, – если только вы не решили замять это дело.
– А разве мало прокуроров и следователей, которые именно так и поступают? – с горечью спросил Романенко. – Думаете, в органах прокуратуры нет коррупции? За голову Труфилова могли заплатить большие, очень большие деньги. Дай он показания в Берлине, суд мог принять решение о выдаче Чиряева. А Чиряев мог бы предоставить нам информацию об Ахметове.
– Он еще сидит?
– Сидит. Генеральный прокурор продлил срок следствия. Но если мы не предъявим ему обвинений до первого июня, придется его отпустить. Вы же знаете, у него адвокат сам Давид Бергман.
– Помню, – кивнул Дронго, – что думаете делать?
– Не знаю, – мрачно ответил Романенко, – мы потеряли главного свидетеля. Боюсь, берлинский суд теперь не примет решения о выдаче Чиряева. И в конечном итоге мы потеряем гораздо больше. Без свидетельских показаний Истребителя Чиряева мы рискуем оказаться на мели. Бергман опытный адвокат и добьется освобождения Ахметова.
Помолчав, он добавил:
– Если даже мы найдем того, кто навел на Труфилова убийцу, все равно ничего не докажем. Если честно, мне и искать-то его не хочется. Ведь о поездке Труфилова в Берлин знали только эти пятеро. И я их не просто знаю. А уважаю, ценю, считаю порядочными. Представляете, что значит для меня в мои годы вдруг узнать, что работал с подонком. Не могу даже представить, кто из них решился на такое?