Фактор кролика - стр. 13

Я почувствовал раздражение, граничащее с яростью. В этом был весь Юхани. С его полным и абсолютным отсутствием ответственности. Письмо было явно написано в спешке. Без предварительного обдумывания. Под влиянием минуты. В нем не содержалось ни одной рациональный мысли, ни одного серьезного аргумента. На месте детального анализа и ясного заключения зияла пустота. В тысячный раз в своей жизни мне захотелось сказать ему, что он порет чушь.

Но Юхани умер.

Меня охватила печаль. Я был зол, сбит с толку, раздосадован и – необъяснимым образом – обессилен. Все эти эмоции жгли мне легкие и скребли когтями грудь. Все указывало на то, что теперь я и в самом деле – владелец Парка приключений.

– Это все? – выдохнул я.

– Не совсем, – ответил адвокат, быстро нырнув в свой портфель, и отработанным жестом извлек из него еще один конверт, размером побольше. – Мой счет.

Он положил второй конверт рядом с первым, с письмом от Юхани. Я заметил, что на обоих написано мое имя. Адвокат в последний раз пролистал бумаги и подтолкнул ко мне папку.

– Мои поздравления, – сказал он. – Мои соболезнования.

По осеннему ландшафту ярким, наводящим на мысли о генетической модификации пятном расползался парк «Заходи, здесь весело». Почти двухсотметровая коробка из жести и стали, раскрашенная в ослепительные красно-оранжево-желтые цвета, мозолила глаза вне зависимости от того, через какие линзы ты на нее смотрел. Очевидно, кричащая раскраска была призвана создать атмосферу потного веселья и игр для каждой семьи, входящей в эти ворота. В высоту Парк приключений достигал метров пятнадцати. Внутри поместились бы стадион и авиационный ангар, несколько школ и парковка для грузовых фур. «Заходи, здесь весело» располагался сразу за городской чертой Хельсинки.

После визита адвоката минуло два дня и две почти бессонные ночи.

Я случайно сошел с автобуса на одну остановку раньше. Чем ближе я подходил к Парку, тем труднее было идти. Не потому, что дорога шла чуть в горку, и не потому, что в лицо задувал легкий ветерок, и не потому, что мне хотелось насладиться видом кобальтово-синего неба и почти белого вечернего солнца. Скорее, дело было в том, что мной владели неверие, отвращение и отчаяние, которые пухли во мне тем ощутимее, чем неотвратимей я приближался к Парку. Что-то как будто толкало меня развернуться в обратную сторону и поскорее убраться отсюда, даже ни разу не оглянувшись. Предполагаю, что это был голос разума. В то же самое время я слышал голос Юхани: «Это мое единственное желание».

Я мало что знал о работе Парка приключений. Я знал, что Юхани не принимал участия в каждодневной работе Парка. Двери открывались и закрывались без него. У него был в здании кабинет, но он много времени проводил в так называемых деловых разъездах. О том, кто занимался систематическим управлением Парка, я не имел ни малейшего представления. Парковка – залитое бетоном пространство размером с три футбольных поля – была заполнена наполовину. В основном – семейные седаны, по большей части не новые. Я посмотрел на буквы на крыше здания.

Буквы, казалось, стали еще больше, чем в мой прошлый и, надо добавить, единственный визит. К моему удивлению, они выглядели почти угрожающе. Я поймал себя на мысли о том, что должен вести себя осторожно, чтобы не напороться на острия букв «Х» и «Ь» и не попасть в ловушку «О». Откуда взялась эта мысль? Я мог только предположить, что событий последних дней было достаточно, чтобы вызвать столь нерациональные соображения. Направляясь к входу, я еще раз бросил взгляд на крышу.