Фабрика современных игрушек - стр. 1

– Заходи, Карл Эрнстович, присаживайся. – Начальник ГУВД области смахнул платком пот со лба и вздохнул. – Заявку твою удовлетворили. Но не без нюансов. Пока в новом пункте полиции будет только две ставки – больше нам денег не выделяют. Ну и все моменты, связанные с помещением, жильем для этих двоих – на вас, на городской администрации. У нас сейчас завал, – он обвел рукой свой большой кабинет, хотя именно в нем никакого завала не наблюдалось, но Карл Эрнстович все понял правильно, – поэтому поиск сотрудников начни сам. По своим каналам там пошукай. Посмотри, может, найдешь кого привычного к странным событиям, выпадающим за пределы разумного. Потом мне скажешь, мы человечка переведем.

– Постараюсь, – кивнул Карл Эрнстович, понимая, что расхлебывать тому, кто все затеял, а затеял он сам.

– Если звание пониже, то будущему начальнику дадим майора. Человек должен на повышение идти. С него начни. Потом ему позволь самому кого-то себе выбрать в помощники. С Москвы не бери. С Питера не бери. Они это, как ни крути, за повышение не сочтут, прости уж. Откуда-нибудь из маленького городка…

Герман сидел на нижней полке плацкарта, с трудом вслушиваясь в бесконечную болтовню мужика напротив. По проходу бегали ошалевшие дети, иногда проходила широкобедрая проводница с чаем. Купить билет до Москвы посреди лета, из южного города представлялось задачей практически невозможной, но в последний момент кто-то не выкупил бронь, и Герман оказался все-таки в поезде.

«Повышение! – мысли о несправедливости бытия не отступали. – Майор! Начальник отделения! Красиво, братцы, поёте! – обратился его внутренний голос к невидимому собеседнику. – Но где? В ссылке! Недалеко от столицы, – он передразнил звонившего ему три недели назад мужчину, – один из первых наукоградов России… какой-то Фраскати, прости господи, не выговоришь! А море где? Зелень круглый год, арбузы… Оля…»

– И я ей говорю: а поехали на скутере прокачу… – трындел сосед по купе.

«Даже прямых поездов нет, только через Москву, на перекладных. Повышение! Вас, говорит, рекомендуют, как сотрудника с чутьем! Черт его подери, это чутье! Городок три с половиной тысячи населения! Нам, говорит, нужно второе отделение, а то одно не справляется. Было расформировано давно, и тех сотрудников ищи-свищи. И почему меня?!»

Проводница пошла по проходу, выкрикивая:

– Москва! Москва! Конечная!

Герман вытащил из-под полки здоровый чемодан, огромный рюкзак взвалил за спину и приготовился продираться через толпу людей к метро, чтобы доехать на нем до другого вокзала. Июльская жара в столице – это вам не морское побережье. Взмокнув так, что на футболке сухого места не осталось, продолжая чертыхаться, Герман сел в электричку до Фраскати. Буквально через полтора часа он вышел на провинциальной платформе и поплелся к выходу на привокзальную площадь, где его обещали встретить.

– Герман Борисович? – к нему подошел невысокий, полноватый мужчина, одетый, несмотря на жару, в костюм, рубашку и галстук. – Не ошибся? – он широко улыбнулся, словно искренне был рад видеть Германа.

– Нет, не ошиблись. Прибыл, так сказать, к месту несения службы, – Герман понимал, что перед ним штатский и не стал придавать своему голосу излишний энтузиазм.

– А меня зовут Карл Эрнстович, я работаю в администрации города помощником мэра, – радостно отрапортовал встречающий. – Пойдемте к машине. Я вас отвезу и расскажу все по дороге. – Он уже шел, показывая рукой куда-то вперед, как Ленин, видимо, в светлое будущее.

В машине царила долгожданная прохлада – работал кондиционер. Начав выруливать с парковки, Карл Эрнстович продолжил говорить:

– Наша, простите, инициатива – открыть второе отделение полиции. Первому справляться тяжеловато. Город у нас невелик, но всякое бывает. К тому же, большое предприятие. И мы, словно поделены на две части. То отделение находится в жилой части, а другая половина фактически осталась оголенной в этом плане. Ох, наверное, я начну с другого…

Карл Эрнстович по-прежнему счастливо улыбался, а говорил, как заправский оратор: четко, делая паузы и меняя интонацию. «Видимо, частенько приходится выступать перед народом», – подумал Герман.

– Итак, вы находитесь в одном из первых в СССР наукоградов. На месте трех деревень, – продолжал он вещать, – в 1952 году начали строить научный городок. Градообразующим научно-техническим комплексом являлся НИИ робототехники.

– А почему у города такое странное название? – встрял Герман.

– В одной из деревень в свое время, еще до революции, долго жил и проводил свои эксперименты в области химии итальянец Альбертино Фраскати, женившийся на местной девушке, дочери помещика Морозова. Фраскати построил близ деревни усадьбу, которую в шутку называли «вилла Фраскати», а после революции деревню официально переименовали, так как итальянец все свое научное наследие завещал новой Советской республике. Город решили назвать также – все-таки, ученый, вполне соответствует. Более того, в Италии есть городок Фраскати, с которым, благодаря потомкам итальянца, наш наукоград стал побратимом. – Карл Эрнстович взял паузу, чтобы проявить внимательность, объезжая площадь по круговому движению. – В девяностые, к сожалению, наш НИИ собирались закрыть. Но, к счастью, молодой директор, которого сюда распределили из Москвы, быстренько институт приватизировал. Сами понимаете, надо было как-то деньги зарабатывать, поэтому он предложил желающим остаться работать, а НИИ перепрофилировать и превратить в фабрику современных игрушек. Игрушки у нас роботизированные, делаются исключительно по индивидуальным заказам. Я вас отвезу потом на фабрику – посмотрите. У нас есть шоурум. Там выставлены образцы продукции. Покупатели обычно приезжают посмотреть, просят что-то поменять или добавить какие-то функции.