Европейское турне - стр. 13
Теперь вот две молодящиеся дамы, возвращающиеся из поездки к дальней родне. Избыточно надушенные, чтобы перебить запах пота, одежды постоянно шуршат, этот мерзкий жеманный смех, отточенный ещё в третьесортной частной школе для девочек. Алекса передёрнуло.
Уйти некуда, каждое купе по сути – отдельная ячейка с дверью наружу, этакие каретные экипажи, сцепленные один с другим. Свои достоинства в этом есть, наверное. Но попаданец бы предпочёл ехать в самом занюханном плацкарте РЖД, с неработающим сортиром, дембелями и цыганским табором, чем в вагонах первого класса, образца пятидесятых годов девятнадцатого века.
Железные дороги в Европе имеют более узкую колею, чем русские или американские, отчего вагоны трясёт заметно сильней. Короче рельсы, стыки подогнаны не так тщательно, как в двадцатом и двадцать первом веке. Много мелочей, и к сожалению, сплошь неприятных.
Теперь попаданец прекрасно понимает, что значить устать с дороги. Душу вымотает такая поездка! Право слово, легче провести столько же времени в седле!
– Подъезжаем, Эльзас, – Глянув в окно, выдохнул с облегчением Фокадан, вскакивая с набитого конским волосом сиденья – весьма неудобного, к слову, – пойду разомнусь. Дамы…
На плиты перрон Алекс соскочил, как только поезд остановился, и как оказалось – зря. Клуб угольного дыма, выпущенный напоследок из паровозной топки, заставил закашляться, негромко ругаясь и сплёвывая угольную пыль.
Почистившись с помощью услужливого носильщика щёткой и влажной тряпкой, дав тому на чай мелкую монету, Фокадан отправился в привокзальный туалет, а затем в ресторан при станции. Стоять будут больше двух часов, есть время подзаправиться.
В девятнадцатом веке рестораны при вокзалах не тошниловка с неоправданно задранными вверх ценами, а лицо города. Отменное качество гарантировано, даже торговцы пирожкам и прочей снедью для простонародья из вагонов третьего класса, проверены и перепроверены. Всё свежайшее и вкуснейшее.
Отдав плащ и шляпу гардеробщику, Алекс прошёл вглубь помещения, отделанного с большим вкусом. Строгие, лаконичные обводы мебели, белоснежные скатерти на столах, картины с натюрмортами и пасторальными пейзажами на стенах, шахматный рисунок пола составлен из плашек разных пород деревьев. С десяток больших фотографий вокзала и города у входа, дабы посетитель мог совершить мысленную экскурсию, не покидая уютного помещения.
– Чего-нибудь сладкого, – садясь на стул, устало попросил материализовавшегося немолодого официанта с одутловатым лицом.
– Яблочный штрудель у нас сегодня особенно удался, – доверительно сказал официант надтреснутым баском, чуточку наклонившись и забавно шевеля пышными седоватыми усами с лёгкой желтизной, – повар прямо-таки сам себя превзошёл. А потом – чудесные пирожные на меду с орехами. Персидский рецепт, очень интересный вкус. Господа все в восторге, а многие дамы так и рецепт спрашивают. Необыкновенное лакомство!
Благосклонный кивок.
– Чаю или кофе подать? Может, покрепче чего?
– Чаю, – жестом и гримасой показывая неуместность чего покрепче, – Зелёный есть? Покрепче.
– О, вы ценитель! – Восхитился официант, исчезая.
Штрудель и вправду оказался выше всяких похвал. Что-что, а готовят в девятнадцатом веке прекрасно. Никаких перекусов на бегу, никаких полуфабрикатов. Хорошая кухня – предмет особой гордости хозяйки.