Эволюция религиозных верований. Курс лекций (1927–1928) - стр. 47

Пока мы должны указать пример на внешнюю и внутреннюю формы. Так как первобытному человеку каждый предмет представляется живым, а постольку, поскольку живым, то вполне подобным либо животному, либо, еще лучше, человеку, так как человек склонен весь мир уподоблять себе, но так как по внешней форме эти предметы отличаются, то человек представляет себе внутреннюю форму предмета в виде маленького человека, в нем живущего. Этим объясняется, почему все представления о духах в маленькой форме – потому, что они должны жить внутри предмета. Это чрезвычайно ярко выражено в эскимосском термине: «енук инуа» – «его человек». Это значит, что каждый внешний предмет: камень или дерево, река или гора, или утварь домашняя: горшок, веник и прочее, вплоть до зверей, все это имеет в себе какого-нибудь маленького человека, живущего внутри, и этот предмет, живущий внутри, и есть настоящая олицетворенная форма.

Такое же самое название имеем у римлян – «гений», причем «гениус лоци» – это гений места. Гений – это такой дух, который живет внутри предмета, правда, не столько внутри предмета, сколько внутри больших явлений природы. У человека к предметам большим – к рекам, горам, лесам – было точно такое же отношение, такой же подход, что внутри предмета живет маленький человек, человекообразное существо, которое связано с предметом, как со своим жилищем.

Я начну свой анализ с этого самого маленького существа, человекообразного существа, которое живет внутри предмета, и потом уже перейду к тем существам, которые живут внутри больших предметов стихийного типа. Между прочим, на этой стадии мы видим, что каждый предмет домашнего обихода: лампа, веник, метла, бочка, они содержат в себе такой живущий в них дух. Причем этот дух может изображаться двояко: или в виде маленького духа, который вскакивает и выскакивает, или в другой форме по принципу перевоплощения, потому что старый принцип тоже не исчезает. Прежде всего, приведу ряд загадок. Загадки – это есть остаток древнейшего фольклора, который включает в себя даже в современности не только подход одухотворения, анимизма, но и подход олицетворения. Например, «крутится, вертится, в угол становится» – веник. Это подход олицетворения. Также в легендах мы встречаем такое представление. Вот, например, сказание о колдуне и об его ученике. Колдун произносит слово, и действие этого слова такое, что веник, метла, стоящая в углу, превращается в живое существо, вырастают плечи, голова, руки, берет ведра и идет по воду. Приносит воду, выливает в ушат, раз, другой и затем становится опять в угол. Ученик подслушивает это слово и в отсутствие колдуна произносит его. Метла действительно оживает, приобретает руки, идет по воду, раз, другой, третий, четвертый, бочка уже полная, и надо теперь обратно расколдовать, но он забыл слово. Начинается потоп, он вне себя выскакивает на улицу, кличет колдуна, тот произносит слово, и метла становится в угол. Это такая же магическая сторона, как и в шаманстве. Я только хочу этим подчеркнуть, что обыкновенные домашние вещи, такие как веник, могут оживать и становиться живыми существами. У чукоч и гиляков я встречал такие же рассказы, когда домашние предметы оживали, причем они нисколько не придавали им человекообразной формы. Это очень рельефно, у них ночной горшок оживает, но все-таки сохраняет свою внешнюю природу горшка, а здесь метла оживает и приобретает человекообразную форму.