Эволюция - стр. 13
– Необходимый рабочий момент. Просто физиология. Все показатели сейчас очень важны, – пояснила она, рассматривая на осциллографе подскочившие пики. Ряд синусоид встал как забор.
«Тоже синтетика?» – подумал про себя Андрей Маркович, оценив потрясающе тактильное ощущение. Такое Леночка бы дать не смогла. В этом случае природа проигрывала прогрессу вчистую. Еще один знак, что в человечестве пора что-то менять.
На шею и голову налепили присоски, глаза закрыли плотной повязкой, и сделали первый укол. Охватившее возбуждение сместило фокус внимания, и Андрей Маркович почти не заметил его. А когда зонд между лопаток змеей скользнул под кожу и вошел в позвоночник, почувствовал только легкий толчок. Появилось странное ощущение, что огненная спираль закручивается, поднимаясь высоко по хребту. Возникло сильное жжение, что волновало уже меньше всего. Его вытеснило неожиданное и гораздо более приятное чувство, которого как-то не ждал.
Должно быть, тоже в оздоровительных целях. Против хорошего сервиса Андрей Маркович не стал возражать.
В паузах Вера Павловна иногда задавала вопросы, и ему с неудовольствием приходилось на них отвечать. Это сбивало, возвращая сейчас так ненужную ясность. В основном логические задачи, иногда просьба рассказать о друзьях, описать события из разных периодов жизни для локализации нужных ей секторов.
Делиться сокровенным ему не хотелось. Многого Андрей Маркович очень стыдился, но умелая стимуляция чувствительных зон развязали язык. Воспоминания всплывали даже против его воли, становясь яркими и осязаемыми, будто произошли только вчера. Родная деревня, отец-алкоголик, полуразвалившийся дом и мать, работавшая продавщицей в сельмаге. Армия, потом перестройка и жесткий урок выживания. Как быстро пролетели года, а он не заметил, что почти что старик…
Сеанс длился несколько часов, а казалось, что больше, потому что время текло сквозь него, как густое и горячее масло, проявляя скрытые желания, фантазии и часто кошмары. В детстве он хотел быть ученым. У него даже была какая-то глупая цель, но Андрей Маркович не смог ее вспомнить. О чем он мечтал?
На миг казалось, что в уме вот-вот вспыхнет, и тогда можно схватить эту неуловимую нить, но мерный ритм вновь погружал в стыдливую тьму. В этих качках покоренный ласками ум растворялся в призрачных эротических сценах, подобных легким и быстрым утренним снам.
Ему не соврали, сознание не прервалось ни на миг, но путешествовало уже словно в размытой акварельной реальности. И в этом интимном пространстве, пронизанный сладкой судорогой мир расширялся, превращая во что-то другое. Череп накачивали чем-то бездушным и совершенно чужим, меняя клетку за клеткой. Жесткий луч выжигал уже не нужную плоть, и мозг плавился, тая, как снег в лучах солнца.
Протестуя, Андрей Маркович застонал и выгнулся, натянув туго ремни, но сверху властно прижали, не обращая внимания на быстро гаснувший крик. Ум мягко потрошили и, обезболенный наслаждением, он смотрел как бы сверху, не в силах вмешаться. Сопротивляться уже было поздно, потерянного все равно не вернуть.
Очнулся Андрей Маркович у себя дома, в постели. Испуганно ощупал себя – руки, ноги и гениталии. Ничего не болит, всё на месте и вроде исправно. По крайней мере мыслить пока еще мог.