Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции - стр. 168

Такая уникальная по своей наивности концепция образования космического порядка из изначального хаоса хороша уже тем, что предполагала определённую историю космососотворения, изображала зачаток картины мира, в которой небесный порядок обладал принципиальным отличием от порядка земного, показывала акт творения мирового порядка из изначального хаоса не как мгновенное исполнение желания божества, а как трудовую деятельность, направленную на первояйцо Вселенной, как обработку материального, вещественного образования, по аналогии с крестьянским трудом. Такая аналогия ещё более очевидна в деятельности первоматери Нюй-ва, которая создавала растения, животных и человека в полном соответствии с тем, как на крестьянском подворье выращивают урожай, разводят домашних животных, растят детей.

Древние народы стремились изобразить первичный космогонический акт как простое действие, направленное на отделение одних глобальных форм бытия от других. Так, древние вавилоняне, как и китайцы, считали первичным актом упорядочения хаоса отделение Неба от Земли, древние персы – зороастрийцы – разделение добра и зла. У зороастрийцев такое разделение осуществил и продолжает осуществлять создатель мира Ахура-мазда (Ормузд), а его антипод, носитель разрушительного начала Ангра-майнью (Ахриман) стремится ввергнуть мир в состояние первоначального хаоса путём смешения добра со злом, вследствие чего многие действия людей во имя иллюзорного добра, в конечном счёте, оборачиваются злом.

Древнееврейская Библия описывает первичный хаос как землю, которая была «безвидна и пуста», а упорядочивающее начало относится к Слову всесильного Творца. Отметим, что прямое чудесное превращение слов и стоящих за ними понятий в реально существующие материальные образования вовсе не означает лёгкости и мгновенности процесса творения, а лишь переключает тяготы этого процесса с физического труда, каким он представал у вавилонян и родственных им ассирийцев, на умственный, творческий. Это означало для того времени громадный шаг вперед в развитии креационистских представлений.

Творец в еврейском монотеизме – куда больший интеллектуал, чем его коллеги в пантеонах других древних народов, но тем сложнее его задача, тем сильнее его противоречия с сотворённым и упорядоченным миром. Недаром на седьмом дне творения Создатель вынужден отдохнуть от колоссального напряжения, которое связано с тем, чтобы не наделать роковых ошибок и, взглянув на сотворённое, увидеть затем, что это хорошо. Однако хаос, несмотря на все усилия Создателя, продолжает существовать в максимально упорядоченном, насколько возможно, мире и воплощается в неконтролируемом действии стихийных сил, наличии в мире разнообразного зла, греховности людей, созданных по образу и неполному подобию Бога, непокорности «избранного народа», страдании праведников, наличии могущественных существ (змия, падшего ангела, воинства Сатаны), и строящих козни против него и рода человеческого.

В христианской мифологии процесс упорядочения и усовершенствования мира продолжает Сын Божий Иисус, воплощение Творца в человеческом теле, который является людям, чтобы указать им путь спасения от зла и своим неимоверным страданием искупить человеческие грехи, избавить человечество от смерти и страданий. Понятно, что такая грандиозная космическая задача неосуществима в мире, созданном за семь дней творения. Она не соответствует реалиям этого мира, поскольку он не создан ни по человеческим, ни по божественным меркам. Эта задача может быть решена только в утопическом миропорядке, в мире абсолютной любви и слияния с Божеством, то есть в мире, из которого абсолютно устранена эволюция.