Евгения - стр. 20
– Сотри это, – прервал ее Григорий.
– Что? – Ольга смотрела на него непонимающе.
Григорий встал и подошел к женщине. Большим пальцем руки он стер с ее губ розоватую помаду. Краска размазалась по белой щеке. Он взял ее за затылок и притянул к себе.
– Хватит болтать. Я этой болтовней и дома сыт по горло.
– Ты скажи, Гриша, я ведь и молчать могу, – испуганно прошептала она.
– Раздевайся, пойдем, искупнемся. Я потный весь. Надо бы освежиться. И ты со мной.
– Гришенька, чего же по ночам-то в воду лезть?
– А что такое?
– Так водяной или русалки могут на дно утащить.
Григорий отпрянул от Ольги и весело рассмеялся.
– Раздевайся живо, я тебе говорю.
Она стала послушно расстегивать пуговицы на блузке. Через несколько минут Ольга стояла в одной рубахе и переминалась с ноги на ногу. Тонкая ткань облегала шары больших грудей и круглый, немного выпуклый живот.
– Снимай и рубаху, – приказал Григорий.
– Гриша, ну как я нагая-то пойду? Совестно, а вдруг кто увидит?
– Кто? Русалки твои? Пусть видят.
Она испугано перекрестилась.
Он подошел к ней сзади и легонько подтолкнул в спину. Она оглянулась, и увидела, что Григорий тоже стоял без одежды. Широкие загорелые плечи блестели в темноте от бликов печного огня. Она скосила глаза на его спокойный пах.
– Пошли к реке. Искупнемся, а после поедим и спать.
– Как так спать, Гришенька? – лукаво спросила она и выгнула спину. – Не спать же ты ко мне приехал.
– Я на поле ехал, а не к тебе, – оборвал он ее. – Как там Орлик?
– В порядке твой Орлик, – с обидой в голосе ответила она и насупилась. – Не любишь ты меня.
– Ольга, я не умею любить. Я вы*бу тебя сегодня. Вот это я тебе точно обещаю.
Женщина вспыхнула и тоненько засмеялась.
– Пошли уж, – он потянул ее за руку.
Они спустились по ступеням крыльца. В чистом небе висел рогатый месяц, а звезды мерцали так, что заходился дух. Пахло елью и лесными цветами. По-домашнему цвиркал сверчок. Где-то в лесу ухал филин.
– Видишь, как хорошо-то! – крикнул он, и какая-то ночная птица, испугавшись его крика, взлетела над темными кустами.
– Не кричи так, – жалобно попросила Ольга. – Мне страшно. Не то прибежит еще медведь или росомаха.
– Спят они! – засмеялся он.
– Ой, всяко бывает. Не кричи…
Пройдя сквозь лесок к крутому берегу, они спустились по деревянной лестнице, ведущей к реке. Этот деревянный спуск к Оке когда-то тоже построил его отец. Возле реки Григорий стянул с Ольги рубаху и потащил женщину в воду. Она ойкала и визжала, когда он брызгал на нее водой. Потом они оба плавали, и вволю накупавшись, наконец, выбрались на берег. Он подошел к Ольге и ухватил рукой за грудь. Пальцы немного скрутили сосок. Она в остром томлении прикрыла глаза. Его рука скользнула по ее талии и перешла на живот, а после пальцы нырнули к устью чуть расставленных ног. Ольга зажмурилась от наслаждения и поддалась вперед. Он проник пальцами в сердцевину припухшего лобка.
– Ты вся течешь. Смотри, аж по ляжкам потекло. Неужто так хочешь?
Она лишь томно простонала в ответ и обняла его полными руками. Прохладные груди и живот вплотную прижались к его сильному телу. Он стал ее с жадностью целовать. Она почувствовала, как в живот уперлась сталь ожившего члена. Ольга еще теснее прильнула к нему и потерлась. Григорий застонал и, взяв ее за плечо, заставил опуститься на колени.