Ева. Книга 2 - стр. 21
Двадцать первого ноября у меня с задержкой на десять дней начались месячные, и только увидев алое пятно на ластовице трусов, я поняла, как сильно надеялась на то, что могу быть беременна, и как боялась себе в этом признаться. Узнать, что Локи не умер окончательно, что я ношу еще одного его ребенка – я так хотела в этом найти свое спасение! Сейчас я понимаю, что мне повезло: окажись в самом деле в тягости, я бы зациклилась на несчастном дитя, перенесла бы на него всю свою любовь, боль и горечь, отравила бы ему детство и омрачила будущее, но тогда… Тогда это было ударом.
Не в силах выносить сама себя, я вышла из дома, бессмысленно нарезала несколько кругов, не принесших ничего, кроме ощущения тупого отчаяния и, конечно же, оказалась перед магазином. Я не была там с той самой пятницы, как погиб Лукас – ровно неделю назад, запоздало дошло до меня.
Я бросила взгляд через дорогу: зайти к Ронни? Но, по правде мне не хотелось ее видеть. Обе глубоко страдая, мы по-разному переживали свое горе. Её слезы и разговоры о сыне царапали меня так же сильно, как и её – мое каменное молчание. Помедлив, я решила, что навещу свекровь завтра. Наверное.
В помещении было что-то не так. Чувства не сразу догнали мозг, но, когда картинка из образов и осознания наконец сложилась, по позвоночнику пробежал озноб: книги говорили. Шелестя страницами, как стая безумных птиц, они шептали мне что-то бумажной какофонией. В каком-то сумасшедшем озарении я видела весь город, всех людей, которых когда-либо знала, и книги, которые им нужны.
«Так было всегда» – пришло понимание. Просто я стала сильней. Проходя мимо полок, я могла с закрытыми глазами положить руку на корешок и сказать, что вот это «Тонкая работы» Сары Уотерс, и я должна предложить ее Кейт Шелдон, не ценящей свое счастье, а тут у меня «Слепой убийца» Этвуд и в нем уже давно нуждается Хелен, увязшая в выматывающей связи с глубоко женатым Николасом.
Книги предлагали мне выход. Выбрав их, я бы погрузилась в них глубоко-глубоко, получила бы дело, которое давало бы мне силы и отдушину, позволяющую не думать.
Превратилась бы в Голда.
Я подняла его письмо, так и валяющееся скомканным шаром в углу. Не разворачивая, спросила, держа перед глазами:
– С вами ведь было так же, когда умерла Эмили?
Пройдя за прилавок, бережно распрямила лист, держа его исписанной стороной вниз.
Дочитать? Наверняка там что-то важное. Ответ, который я ищу.
Оставив письмо, открыла нижний ящик. Лукас без конца бросал курить – итогом этих прекрасных порывов всегда было то, что через несколько часов он начинал искать сигареты даже посреди глухого леса. Поэтому у него вошло в привычку прятать стратегический запас в каждом доме, где он бывал: дома, у моих родителей, у Ронни, в баре, у меня в магазине. Еще долго я буду находить его тайники в самых неожиданных местах и вздрагивать от колючей боли, но сейчас я полезла за пачкой «Мальборо» намеренно.
Подкурив, втянула запах табака. Мне нравилось, как его аромат смешивался с запахом Локи. Сейчас, сам по себе, дым нес отвращение. Я так никогда и не пробовала курить. Я затянулась, не глубоко, чтобы не закашляться. Во рту стало едко и сухо. Я аккуратно положила сигарету поверх письма Голда, горячий пепел столбиком упал на бумагу, прожигая ровную дыру. «Точно как в моем сердце». Не двигаясь, смотрела, как расползаются края, серея и вспыхивая красным. Скоро на месте волшебных слов тлел маленький ласковый уголек. Я могла затушить его одним движением тряпки. Но не делала этого. Лаковое покрытие стола трескалось от жара, огоньку оно явно нравилось, потому что он стал разгораться, пополз дальше, ниже.