Этот шикарный босс - стр. 24
А через час я даже зауважала этих «дрыгающих попой» танцовщиц. Так часто приседать и напрягать мышцы бедер еще надо уметь. Мои же ножки к концу тренировки хотели только отвалиться, а следом за ними пытались отвалиться ручки и спина. Но я все равно дотанцевала, или скорее доковыляла, до конца занятия, и с чистой совестью пошла в раздевалку.
На выходе из танцкласса меня задержала Энни и даже похвалила за старание. Правда, еще предупредила, что в четверг я должна прийти, взяв с собой туфли на высоких прочных каблуках и бандаж для голеностопа. Я же решила, что однозначно приду на следующее занятие.
В среду утром я еле встала с кровати, казалось, болела каждая клеточка моего тела. И отсидеться за столом, как я мечтала, на работе не получилось. Егор Викторович завалил меня заданиями по самые уши.
Я организовала два совещания: с пиар-отделом и бухгалтерией. Затем поднимала в архиве все отчеты о прибыли компании за последние три года. Потом шеф запросил все договора с российскими и иностранными компаниями, которые мне пришлось буквально выцарапывать у исполнительного отдела. А ведь мои основные обязанности никто не отменял.
В итоге шефу пришлось самому ответить на несколько десятков звонков, потому что в архиве я застряла почти на два часа. И к моему возвращению он был на взводе.
- Вера Андреевна, - я насторожилась: голос у босса был тихий и вкрадчивый, как у питона Каа, когда тот хотел сожрать Маугли. – С завтрашнего дня будете отлучаться со своего рабочего места только с гарнитурой, чтобы спокойно принимать звонки.
- Хорошо, - я только покорно кивнула, облегченно вздохнув, гарнитура еще не конец света. – А как делать пометки в Вашем расписании без компьютера?
- Планшет Вам выдам, - вздохнул Егор Викторович. – С ним-то справитесь?
- Справлюсь, – я тоже вздохнула. – Я могу идти?
- Кофе мне сделайте и идите работать, - царственно качнул головой босс.
Вот и поговорили.
Кое-как доработала этот день, затем, уставшая и голодная, отправилась на курсы немецкого, которые дались мне намного сложнее, чем я предполагала. Преподаватель делал ставку на лексику, то есть разговорную часть языка. И если в грамматике я еще что-то помню, то тут в памяти оказалась огромная черная дыра. Но ничего, кое-как собралась и даже стала что-то неуверенно говорить к концу занятий.
До дома я едва ковыляла - сказывалась не только усталость, но боль в мышцах, которая к вечеру только усилилась. К счастью, контрастный душ помог ее успокоить, и я с чистой совестью легла спать.
А на следующий день тело болело еще сильней. У меня было такое чувство, будто каждая мышца в организме умоляла меня не идти сегодня на танцы, да еще и на каблуках. Сначала я думала позвонить шефу и сказаться больной, но потом собрала волю в кулак и отправилась на работу.
Если б могла сидеть дома, вообще бы не устраивалась на работу.
До своего стола я не дошла, доплелась. Кое-как повесила куртку, постанывая и покряхтывая как старуха, и услышала за спиной:
- Вера Андреевна, что с Вами?
Шеф стоял в дверях моего предбанничка в застегнутом на все пуговицы шикарном черном пальто, напоминая Джеймса Бонда.
- Ничего страшного, Егор Викторович, - просипела я, включая технику. – Просто мышцы болят. Я вот на танцы записалась.
- Танцы – это хорошо, - серьезно кивнул начальник, но уголки губ у него предательски подрагивали. – Почему зарядку утром не сделали?