Этот большой мир - стр. 60
Итак, «Проект» – с заглавной буквы, без дополнительного названия или какого-то цифрового или буквенного кодового обозначения. Это слово значилось на бумаге, которую «товарищ Андреев» дал Димке подписать сразу, как только он вошёл в четыреста двенадцатый номер. Вообще-то, это оказалась самая обычная форма о неразглашении, он уже подписал целую пачку таких, оформляя практику на Байконуре. После того, как на бланке появился желанный росчерк, (молодой человек был настолько встрёпан, что лишь с опозданием сообразил, что не почёл текст) его усадили в кресло, налили в высокий стакан минералки из бутылки, извлечённой из новенького холодильника с неразборчивой, но явно «фирменной» нашлёпкой – и с этого момента разговор пошёл по существу. К Димкиному удивлению Геннадий Борисович в разговоре участия практически не принимал – только кивал в ответ на обращённые к нему реплики, лениво листал номер «Огонька» да разок попросил у «товарища Андреева» закурить. Услыхав это, Евгений Петрович неодобрительно покачал головой и сказал: «сколько раз говорил тебе, Гена, пора бросать! Дождёшься, что и тебя следующая медкомиссия завернёт из-за каких-нибудь шумов в лёгких, как Чугуева!» В ответ инженер легкомысленно махнул рукой, пробормотал что-то вроде «какие мои годы», но пачку сигарет, как заметил Димка, открывать так и не стал – положил возле себя на журнальный столик. Ему стало ещё интереснее: что за инженерная работа такая, на которой требуется проходить регулярные медосмотры и избавляться от вредных привычек?
Впрочем, долго гадать не пришлось.
– Насколько я понимаю, юноша, вы собираетесь связать свою профессиональную карьеру с космосом? – спросил Евгений Петрович. – Что ж, считайте, что вам повезло: присоединившись к Проекту, вы получите такую возможность. Ваш… э-э-э… наставник (он кивнул на Геннадия Борисовича, потягивавшего из запотевшего стакана «Боржом») рекомендует вас, как способного молодого человека, подходящего под наши, не скрою, довольно взыскательные, требования.
Это вальяжное «э-э-э…» немедленно напомнило Димке всё тех же «Стажёров» – и вообще, происходящее в ним в течение последних суток было словно списано со страниц этой повести. Хотя, Евгений Петрович внешне, да и манерами совершенно не походил на Юрковского, да и Быкова напоминал мало – невысокий, подвижный, весь словно собранный из пружинок, он не уселся в кресло напротив собеседника, а принялся расхаживать по комнате. Разговаривая, он то и дело помогал себе разнообразными жестами – в общем, вёл себя, по мнению Димки, недостаточно солидно. И, похоже, его спутник разделяет это мнение – вон как иронически косится из-за страниц «Огонька»…
– Ну-ну, Женя, полегче… – сказал Геннадий Борисович, отложив журнал в сторону. – Какие такие у нас требования? Специалист он неплохой… то есть, станет неплохим, если продолжит в том же духе. Во всяком случае, на кафедре парня хвалят, я наводил справки у Юры Крохина, помнишь такого? Он у него руководитель диплома, я звонил отсюда в Москву, наводил справки о практикантах.
– Крохин-то? – оживился Евгений Петрович. – Он всё на кафедре? Зазывал я его к нам, не соглашается…
– Докторскую готовится защищать, не до нас ему. – развёл руками инженер. – А парня ты не запугивай, требования у него, понимаешь… здоровье отличное, комсомолец, спортсмен, альпинист, даже в автобусе не укачивает! Где ты ещё такого отыщешь?