Это всё ты! - стр. 20

Только ночью во сне отчётливо ощутила, как что-то тяжёлое легло мне на лицо. Ворочалась, но всё безрезультатно. Стоит только повернуться, как спустя пару мгновений это нечто вновь накрывает и чуть ли не душит меня.

В один очередной момент проснулась и обнаружила на себе мурлыкающего Basilico, сильно огорчившегося от того, что я его скинула со своей шеи. Dio, теперь понятно, почему «Василиск»! Сколько эта туша весит!?

Кот долго смотрел на меня с пола своими зелёными горящими глазами в кромешной мгле. Наконец не выдержала и позвала его к себе.

— Ладно, Вась, пошли, за ушком хоть почешу.

Второй раз звать не пришлось. Вот был бы у него хозяин такой понятливый, цены бы им не было. Хотя нет, гладить Рому я точно не собираюсь.

В результате, просидели с котом до пяти утра, так и не заснув.

Встала, привела себя, и кота заодно, в порядок, решила приготовить на завтрак простенькую бабушкину Поленту.

Взяла кукурузную муку, в своей самой любимой кастрюльке с цветочками и толстым дном сварила из неё кашу, держа на медленном огне около получаса и помешивая той самой деревянной лопаткой, что вчера не долетела до этого Buffone.

По готовности, когда Полента начала сама отделяться от стенок, выложила всё на разделочную доску, выровняла и дала немного остыть и принять свою форму. Полила сверху растительным маслом и украсила натертым пармезаном и листочками базилика.

Вроде бы, и каша, а уже похоже на небольшое произведение искусства, что так любит по утрам Тори.

Пока копошилась с продуктами и перерывала в тазу посуду, всё думала по поводу вчерашнего решения сотрудничать с малоизвестными дизайнерами. Думаю, это и правда, хорошая идея, которую реализовать нужно в кротчайшие сроки.

Ягодка проснулась в семь, спустилась вниз. Отправила её умываться, пока сама накрывала на стол. Рома, спустившись вниз, занял ванную сразу после Тори.

Завтракаем с малышкой под оперное пение этого сумасброда. Тори хихикает, я строю план возможного абьюза.

Из ванной с каждым припевом все громче доносится:

«Как теперь не веселиться,

Как грустить от разных бед

— В нашем доме поселился Замечательный сосед.»

— Тори, кушай.

— Мам, это так смесно! – Хихикает ребенок.

«Пап-пап Па-па-рапа пап пап...»

Эдита Пьеха с бородой.

Вышел-таки, облокотился о дверной косяк. Весь такой взлохмаченный, смешной, домашний, в майке и джинсах... Интересно, когда успел татуировки набить?

Фыркнула, отвернулась, уловив его улыбку до ушей.

— Я там кровать сломал.

Гробовое... молчание… помяни его душу… Тихо, Альбина, тихо, Бэмби, тихо, Альба. Тихо... Шумно выдыхаю.

— Мне послышалось? – Оборачиваюсь к нему.

— Нет.

— Тори, ягодка, закрой ушки и глазки, пожалуйста. – Ласковым тоном прошу я. Рома не перестает улыбаться.

— А как это, мам?

— Молча.

Ребенок хлопает глазами. Эта гадина наконец встревает.

— Я тебе новую куплю. Только не поднимайся, не смотри, она прям в щепки.

Вдох-выдох

— Как!? Как?? Как ее можно было сломать? Тори, закрой уши! Ты совсем уже!? Рома!

— Зачем тебе это старье?

— Это было моё практичное старье!

— Я куплю новое практичное старье.

— Это. Было. Моё. Старье. — Встаю-таки из-за стола и берусь за свою ложку, гад предусмотрительно закрывается орущим Васей. Спокойно..

— Зачем тебе эта кровать? Будет новая, чистая, свежая.

Выдохнула.

— Как!? Как ты её сломал? Я что с ней только не делала...