Это случилось весной - стр. 22
– Ну, я обязательно вспомню об этом, когда лет через пять ты будешь блистать на международных конференциях, а я скучать в офисе, протирая своей пятой точкой стул маркетолога.
Думала, он рассмеётся такой неловкой шутке, но Миша лишь тяжело вздохнул и нырнул пальцами в мои волосы, теперь уже потирая кожу головы. Бог мой, как же это было хорошо.
– Иногда жалею, что не поехал в Питер в ЛЭТИ, - наконец, заговорил Миша. – Иногда я хочу…
Мысль так и осталась незаконченной, и стало интересно, что он собирался сказать.
– Иногда ты хочешь?.. Чего?..
Мне бы хотелось взглянуть на него, когда он ответит. Его глаза были потрясающими и бездонными, но совсем нечитаемыми. Никогда не могла догадаться, о чём он думал.
– Ничего, Сонь, - отмахнулся он, опять вздыхая, одной фразой закрывая взволновавшую меня тему.
Крепкий запах сладко-горького виски долетел до меня. Всегда была равнодушна к алкоголю, вот правда. Всегда. Несколько раз пробовала, но удовольствия не получала. А вот как пахло от Миши, мне нравилось. Или, может, всё дело не в дорогом виски, а в нём самом? В Мише?
- Совсем не важно, чего я хочу, - тем временем с убеждением добавил он.
- Почему? Наши желания – это очень важно. Твои желания важны, - в конце голос сошёл на шёпот.
Я произнесла это раньше, чем поняла, что вообще говорю. Сейчас Миша был так близко, а в доме так тихо. На глупую комедию по телеку уже никто из нас не обращал внимания и о словах тоже не задумывался. Наверное, его поглаживания и ненавязчивая ласка отключили способность контролировать речь. Я выдала ровным счётом то, что было у меня на уме.
- Но не так, как твои, - тут же ответил он.
Я не понимала, о чём были его слова? Что он имел в виду? Шанса уточнить Миша не оставил, потому что его ладонь скользнула ниже, мне на шею. Пальцы обжигали покалывающую кожу. Теперь я дрожала, наверное, он сам это чувствовал, пока касался меня и… гладил.
– Кажется, Миш, ты… слишком много выпил, - пролепетала я, зажмуриваясь от собственного дерзкого решения. Хотелось остаться с ним на ночь. Слушать его голос, чувствовать прикосновения. – Может, тебе пора в кровать?
– Не терпится меня спровадить? – ответил он. – Могу ли я рассчитывать на пожелание спокойной ночи?
Его слова застали меня врасплох, и я, наконец, обернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. На его щеках зажглись красные пятна, только непонятно от чего: от виски или от неосторожно оброненных слов?
В моей груди так отчаянно заныло, что стало трудно дышать. Господи, как же я его любила. Эта тяга, это страстное отчаяние, зависимость… о них я думала наедине с самой собой обычно перед сном, лёжа в постели. Никому и никогда не говорила об этих чувствах. Даже Лере. Разве она может понять? У неё всегда всё с Олегом было ровно. Никаких потрясений, никаких тайн. Кажется, они уже родились старыми супругами. Признаваться первой в своих чувствах я не собиралась. Зачем рушить дружбу? Зачем портить отношения ненужными признаниями? А то, что Мише они не нужны, я не сомневалась. Но сейчас медленно кивнула.
– Тогда давай поднимемся наверх, Миша, - дрогнувшим голосом ответила я. – Думаю, тебе нужно поспать.
- Ты тоже поднимешься? – уточнил он.
- Конечно, поднимусь.
Как будто был выбор? Я ведь уже всё для себя решила.
Мы зашли в тёмный проём его спальни, слегка споткнувшись на пороге, но Миша держал меня за руку, и падения удалось избежать. Было даже непонятно, кто кого использует в качестве поддержки.