Это по-настоящему - стр. 16

Ох, это уж точно добром не кончится.

Клаудиа наклоняется ко мне:

– Представь себе, что ты просто играешь в сериале по телевизору. Ты – героиня разворачивающейся любовной истории.

Ее слова, впрочем, тоже мало помогают. Я, признаться, понятия не имею, кем хочу стать. И мне проще говорить всем, что я хочу быть учительницей, чем признать, что именно поэтому я предпочла бы ближайшие пять лет просто работать официанткой, – чтобы все отстали. Но знаю точно, что индустрия развлечений меня совершенно не интересует.

Пейсли снова сжимает мою ладонь – возможно, чтобы напомнить, для чего нам все это нужно. Если я сыграю роль, то сниму огромную ношу с сестры и обеспечу будущее братьев. И мне даже не нужно жертвовать всей своей жизнью – это только на один год.

– Что мне надо делать? – ровным голосом спрашиваю я.

Клаудиа беззаботно машет рукой:

– Ну, парочка поцелуев, подержаться за руки… Это же такие мелочи. И мы не будем включать это в контракт – напишем что-нибудь обтекаемое про «физический контакт при необходимости».

– А вообще обязательно все прописывать в контракте? – раздраженно говорит Окли.

– Согласен с Окли. Если информация когда-нибудь утечет, ущерб для его имиджа будет невообразимый, – поддерживает его Джим.

– Условия контракта должны быть достаточно конкретными, чтобы в случае чего девушку можно было призвать к ответу, – возражает один из парней в костюме. Они с Джимом начинают яростно перешептываться, и наконец юрист поджимает губы, неохотно соглашаясь: – Ну ладно, тогда просто общий договор найма.

С этим разобрались, и Клаудиа снова обращается к своему списку. Интересно, когда он закончится? Я смотрю на большие белые часы на стене. Время движется к трем, и я совершенно измотана.

– Давайте обсудим стиль и внешний вид.

– Я не буду ничего менять, – бормочу я. – Мне нравится мой стиль.

Меня вполне устраивают мои удобные узкие джинсы, коллекция разноцветных футболок и кеды VANS, которые мы с УУ разрисовали в прошлом году на классном часе. Там изображены детали наших самых запоминающихся свиданий. Вдоль левой подошвы – волшебная палочка, потому что мы обожаем «Гарри Поттера». Еще там есть фонарный столб в честь скульптуры «Урбан Лайт» на бульваре Уилшир, где мы с УУ впервые поцеловались. По крайней мере, с языком. На пятке одного ботинка – мои инициалы, а на другом – его. У него тоже такие есть, но он их не носит. Говорит, что не хочет «убивать».

– А у тебя есть стиль? – Окли округляет глаза.

– Вообрази себе, и получше твоего, – огрызаюсь я, устав от его постоянных нападок. – Что, так сложно носить штаны, которые нормально держатся на талии? Никому не интересно смотреть на твои трусы.

– Детка, вообще-то всем интересно посмотреть на мои трусы. Мне платят по сто тысяч баксов за каждый снимок папарацци.

– Детка? – возмущенно фыркаю я.

Он наклоняется ко мне, сплетая в замок свои на удивление изящные пальцы и ухмыляется.

– Тебе не нравится? Тогда выбери другое обращение. Ты же моя девушка.

– Хочешь сказать, тебе нравятся дети?

– Что? – Он откидывается назад. – Нет. Ну ладно, как насчет… – он притворяется, что задумался, а затем щелкает пальцами: – Старушка?

– Прекрасно. – Я максимально широко улыбаюсь. – А я тебя буду звать… старый хрен.

– Вонн, это отвратительно! – вступает моя сестра.