Это несерьёзно - стр. 43
— Кайф! — Потом меняет тон: — Я бы не хотел говорить о Яне.
— Ты ведь ее любил?
Пожимает плечами.
— Наверное. Сложно сказать. Мне редко нравятся люди, Яна — нравилась.
— Можешь рассказать, если захочешь. Всё окей. Что бы у вас ни случилось, я уже принимаю твою сторону.
— Спасибо.
Некоторое время мы молчим. Слишком устали и изрядно пьяны для содержательной беседы, недостаточно расслабились, чтобы делиться личным. Я ведь и сама не делюсь — мой брак с виду идеален даже для Баженова.
Рассвет близится, а вместе с ним и время покидать крышу. Придется включать телефоны, вызывать такси и мчать в гостиницу за сумкой, потом — в аэропорт. Я даже думать не хочу о том, что могу опоздать.
Через несколько минут Демьян достает сигареты, и мы оба закуриваем. Карусель кружит голову. Я на вершине мира, и я как будто лечу!
— Говори, что надумала, — подталкивает Демьян. — На твоем лице отражается борьба.
Этого оказывается достаточным, чтобы сделать еще один шаг.
— Знаешь, — вдруг начинаю озвучивать то, что гнала от себя. — Иногда мне кажется, что я поторопилась с замужеством. А еще иногда мелькает мысль, что хочу развода. В такие моменты становится страшно.
— Почему?
— Сложно объяснить. Я очень сильно хочу родить ребенка. Не прямо сейчас, может, через пару лет. Раньше, когда я представляла нас с Марком родителями, мне было тепло и безопасно, но больше этого ощущения нет. Мы пытаемся всё вернуть, но с каждым днем будто глубже закапываем наш брак. Прикинь, я дважды была у психолога на этой неделе. Никогда не думала, что докачусь до такого.
— Я не то спросил. Почему страшно становится при мысли о разводе?
— Марк очень важный человек в моей жизни. Ты уехал тогда и не знаешь, как сложно мне было в универе. Отец давил. Один раз он узнал, что я тайно подрабатываю в кафе, и... был скандал, в общем. Он ждал успехов в науке, а «единственная дочь напялила короткую юбку и разносила еду». Мне было одиноко. Сейчас будто также. Прости, что вывалила на тебя. у меня Иногда такое ощущение… — Затягиваюсь и выпускаю дым изо рта и носа. — Что я... боже, я вышла замуж за своего отца.
— Прости за вопрос. А в сексе у вас как?
— Нормально. Тут всё нормально, — прерываю поспешно.
— Если так, то выкарабкаетесь, я думаю.
— По-твоему, секс настолько важен?
— По-моему, да. С Янкой мне было совершенно не о чем разговаривать, но я пиздец как по ней скучаю, если ты понимаешь, о чем я.
Улыбаюсь. Вот она. Пьяная откровенность.
— Еще бы, я ж вас видела.
— Все-таки видела.
— Все-таки да.
— Бля-я-ядь, — тянет Демьян, откинувшись на руки. — Стыд-то какой!
Я смеюсь, сама украдкой любуюсь им. Тем, как выглядит в этой дорогущей рубашке. Как расслабленно себя ощущает, плавно двигается.
— Прости. Туфля застряла в дверном проеме, я пыталась, но никак не могла ее пропихнуть. Это длилось минуты. Я ее и так и эдак, а вы все это время... Боже, не хочу вспоминать.
Он зажмуривается и повторяет:
— Блядь!
Пьяно. И так громко, что рядом сидящий голубь бьет крыльями и взлетает. Хохочу! Без сил падаю на крышу. Мы ложимся на спины и смотрим в небо.
— Прости. Яна и правда очень сексуальна, — произношу медленно. — Безумно.
— Да. — Демьян затягивается и выдыхает дым в сторону.
— И горяча.
— О... да-а.
Мы как-то синхронно поворачиваем головы друг к другу. Глаза в этот момент встречаются, в его — мелькает что-то нехорошее. Какая-то мысль или воспоминание. Волоски тут же дыбом встают, я тону в путаных, неправильных мыслях, которые даже самой себе прояснить не готова.