Это наш дом - стр. 20
Время тянулось, как резиновое, Владимир не находил себе места, то и дело бросая взгляды на циферблат настенных часов. Наконец пробило два, и он поспешил выскочить из дома, накинув легкую курточку – в августе в Омске было уже прохладно. До имперской канцелярии пришлось добираться двумя автобусами. Скорее бы уже запустили телепорты, как обещают! Тогда до любого конца города, да и любой точки страны на этой планете можно будет добраться почти мгновенно.
– Добрый день! – незнамо с кем поздоровался писатель. – Мое имя Владимир Палагин, у меня на шестнадцать часов очередь к инспектору по культуре. Где мне подождать?
– Здравствуйте, гражданин! – отозвался приятный баритон из невидимых динамиков. – Один из инспекторов как раз освободился. Кабинет номер восемнадцать на втором этаже. Пройдите вот в эту арку, и вы окажетесь рядом с ним. Прошу не опасаться, телепорт полностью безопасен.
Телепорт?! Владимир с интересом уставился на арку в стене, налившуюся желтоватым свечением. Затем тряхнул головой и решительно ступил в нее. В глазах на мгновение потемнело, и он оказался в широком коридоре, на противоположной стороне которого виднелся ряд дверей. Найдя восемнадцатый кабинет, писатель осторожно постучался.
– Добрый день, гражданин! – встретил его открытый взгляд черноволосого молодого человека. – Я инспектор по культуре, Джеромо Сергеевич Ванцетти. А вы?..
– Владимир Александрович Палагин, писатель. Вы итальянец?
– Я имперец, – улыбнулся черноволосый. – Но итальянские и испанские корни в нашей семье есть, да. Присаживайтесь. Что вы хотели?
– Понимаете, сегодня утром мои произведения исчезли из интернета, полностью… – со вздохом начал писатель. – А я был довольно известен в России… Упоминания обо мне тоже исчезли…
– Минуту, сейчас выясню, – повернулся к вспыхнувшему сбоку голографическому монитору инспектор.
По нему с дикой скоростью потекли какие-то тексты, Владимир издалека не разобрал какие, только подивился про себя скорости обработки информации. Хотя да, мозговые импланты. Стоп. Но имплантам же не нужны мониторы! Тогда что это? Нарочитая показуха? Или он просто чего-то не понимает?
– Все ясно, – снова повернулся к нему инспектор. – Вам направляли повестку на электронный адрес, однако вы не ответили и не явились на суд, поэтому решение о блокировании ваших произведений было принято судебным искином самостоятельно.
Владимиру захотелось постучаться лбом об стол. Он действительно недели две не заглядывал в почту, увлекся дописыванием книги и забыл про все на свете, а там, оказывается, был вызов в суд. Он постарался объяснить ситуацию и попросил разъяснить, что делать в такой ситуации. И в чем он провинился, почему им вообще заинтересовались власти.
– Понимаю, увлечение творчеством – достойная причина, у самого такое бывает, – улыбнулся имперец. – Хорошо, я попытаюсь вам объяснить. Вопрос действительно очень важный. Понимаете, в первых ваших книгах герои были хорошими, добрыми людьми, они кидались на помощь другим, они не щадили себя, чтобы вытащить, например, ребенка из огня. А дальше что?
– Я повзрослел и понял, что в этом мире каждый сам за себя… – растерянно пробурчал писатель, до которого начала доходить подоплека происходящего. – То есть, по-вашему человек не может и не должен заботиться о себе?..