Это месть, сладкая - стр. 9

– Прихватила, конечно.

– Можем, кстати, на пляж и Лёву взять, – мечтательно пробормотала бабушка, наливая нам обоим чаю. – Ты в купальнике чудо как хороша.

Я даже оладьей подавилась, кое-как прокашлялась и сразу взмолилась:

– Не надо Лёвы. Вдвоем пошли.

***

Я думала, что море поможет мне успокоиться, но, чем дольше плавала, тем тревожней на душе становилось. Чутье подсказывало, что от мутного квартиранта следовало избавиться как можно быстрей, но идей, как это сделать, не было совсем.

Когда мы вернулись с пляжа, я стала вешать во дворе купальники и полотенца, а бабушка засобиралась в магазин.

– Бабуль, а чего это у тебя чердак не заперт? – вдруг заметила я.

Бабушка задрала голову и, увидев распахнутую чердачную дверь, улыбнулась.

– Это, наверное, Лёва, – сказала она. – Он вчера спрашивал у меня разрешение слазить на чердак.

– Что он там забыл?

– Хотел вспомнить детство. Когда он был маленький, часто играл на чердаке. Ты, помню, тоже любила там торчать. – Она опять оживилась. – Вы так похожи – прямо удивительно! Слушай, а давай я запеку курицу и пригласим его сегодня на ужин, пообщаетесь в спокойной обстановке?

– Не надо. – Меня передернуло.

– Да чего ты сразу отказываешься? – рассердилась она.

– Потому что твой квартирант мне не нравится. И вообще, я приехала, чтобы с тобой побыть, а не для того, чтобы устраивать званые ужины.

– Но я все-таки куплю курицу: вдруг ты передумаешь. – Бабушка повесила на плечо хозяйственную сумку и двинула к калитке. – Через полчаса вернусь!

Она вышла на улицу, а я сразу бросилась к лестнице на чердак. В два счета влетела на верхнюю ступеньку и шагнула внутрь. На чердаке было довольно темно, и понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли и стали что-то различать. Но потом я сразу увидела Льва. Он стоял у стопки коробок в углу и с интересом швырялся в верхней.

– Что вы делаете? – сердито окрикнула я.

Он дернулся, резко отпрянул от коробки и приложился головой о перекрытие.

– Ай! – Лев потер ушибленное место и недовольно поморщился. – Вы зачем так подкрадываетесь?

– Что вы искали в коробке?

– Я? – Он сделал нарочито удивленный вид. – Ничего.

Ярость придала мне смелости. Я подбоченилась и стала напирать на Льва.

– Я своими глазами видела, как вы там копались. Что вы хотели найти? Отвечайте!

– Господи, Марина, зачем мне ваш хлам? – возмутился он. – Вы в своем уме?

Он в два шага пересек чердак и оказался у лестницы.

– Стойте! – крикнула я, бросаясь следом. – Мы не договорили.

Он резко соскочил вниз и влетел на крыльцо.

– Я хочу, чтобы вы съехали! – крикнула я сверху. – Немедленно.

– И не подумаю! – огрызнулся он и скрылся в доме.

Я подошла к коробкам, заглянула в верхнюю. Там лежали елочные игрушки – совсем старые, советские: белки и зайцы, блестящие сосульки, шишки. Мы сто лет уже не доставали их с бабушкой, а вот дед раньше любил наряжать елку именно ими. И вот зачем, скажите, Льву понадобилось швыряться в коробке с игрушками?

Закрыв коробку, я задумчиво потерла переносицу. А может, Лев – подельник тех самых омичей, которых повязали у бабушки два года назад? Может, он думает, что его дружки устроили где-то тайник, вот и рыскает по всему дому в поисках?

Впрочем, без разницы, что у него на уме, разбираться некогда. Льва надо просто выдворить вон.