Это Америка - стр. 74
– А вы русская? – Яша удивленно спросил Марусю.
Она засмеялась:
– Чисто-начисто, крестьянская косточка. Как за еврея выходила, так меня все отговаривали. А вот двадцать пять лет живем счастливо и дочку вырастили.
Михаил налил себе еще водки:
– Двадцать пять прожили, и еще столько проживем, – и залпом выпил стакан.
Яша пристально посмотрел на Марусю, помигал, спросил подозрительно:
– И мама у вас русская?
– Конечно, русская, – засмеялась Маруся.
– И ее мама тоже русская?
– Ну да, все мы русские.
Яша отчаянно взмахнул руками:
– Ой, послушайте, это же плохо, очень плохо.
Михаил не понял, ухмыльнулся:
– Чего ты несешь? Чего же в этом «очень плохого», а?
– Так вы же не знаете: в Израиле смешанные браки не признают. Вас не признают.
Маруся уставилась на него и с возмущением воскликнула:
– Это как же так не признают? Что же, здесь я своему собственному мужу не жена?
Михаил снял с плеч ремни баяна, отложил его в сторону, стал успокаивать жену:
– Маруся, Маруся, ты не волнуйся, не может быть таких дурацких законов!
Но Яша настаивал на своем:
– Говорю вам – раввинат Израиля не признает браков евреев с русскими.
Михаил не на шутку обозлился:
– Плевать я хотел на ваш раввинат – она моя жена, и все тут. – Он занервничал, выпил залпом еще водки, откусил кусок сала, явно демонстрируя это Яше. – Что нам твой раввинат-шавинат? Мы теперь в свободном мире обосновались. Там, в России, нам диктовали, как жить. А теперь я буду жить, как хочу. А жить я хочу со своей женой, и долго жить.
Но Яша не унимался:
– Так вы же не знаете, в Израиле раввинат – это главная сила, он правительству все законы диктует.
Маруся чуть не плакала:
– Это что же такое! По его законам получается, что здесь хуже, чем в России, что ли? Там меня за еврея выходить отговаривали, а здесь вообще с мужем развести могут?
– Да ты не волнуйся, – успокаивал ее Михаил. – Мы утрясем это с раввинатом ихним, а нет – и без него обойдемся.
Яша вдруг ударил себя по лбу и радостно завопил:
– Ой, конечно утрясете! Послушайте, для вас это даже очень просто. Я поговорю с нашим раввином, ваша жена примет иудаизм, а потом он устроит вам новую свадьбу, под хулой. И вы заживете новой жизнью как еврейка. Пойдемте сейчас к раввину.
Михаил еще больше рассердился, побагровел, стал наступать на Яшу:
– Ну ты даешь! Зачем нам твой раввин? Какую нам еще свадьбу под хупой? Да нам о дочкиной свадьбе надо думать, а не чтобы я второй раз на своей жене женился.
Яша отступал, а к Михаилу присоединилась Маруся:
– С чего это, скажите пожалуйста, я буду веру менять? Я и в русского-то бога не больно верую, так с чего мне еврейскому богу молиться? И Миша правильно говорит, нам бы вот дочку пристроить, Розочку нашу.
Тут Яша повесил голову:
– И это трудно будет, ой как трудно.
– Чего ты нас все пугаешь? Почему это нашей Розочке здесь трудно будет? Мы от трудного из России уехали, чтобы здесь нам легко стало.
Михаил поморщился и потер грудь, вдруг неожиданно заболело сердце, пришлось сесть. Маруся смотрела на него с тревогой, а Яша продолжал гудеть, как шмель:
– Я вас не пугаю, я рассказываю про порядки в Израиле. Здесь все диктует раввинат, а по его законам ваша Розочка не еврейка, потому что у нее мама русская. Ее не будут брать на работу, и замуж она не выйдет. Ей надо обязательно принять иудаизм.