Это Америка - стр. 2

– Ты сам знаешь почему – из-за твоего здоровья, – вставила Августа.

– Я здоров и ни на что не жалуюсь, – начал он, но, заметив ее укоризненный взгляд, добавил: – Конечно, зимой легко простудиться и омрачить их праздник. Так вот – поезжайте вы.

Лиля с Алешей переглянулись: поездка нарушала их планы, не о том они теперь думали. Но возражать не приходилось, Саша – близкий человек, очень ранимый к тому же, герой прошедшей войны и известный адвокат, правозащитник диссидентов.

– Что ж, до Нового года, надеюсь, меня не вышлют. Придется ехать, – сказал Алеша.

– Ну, вот и прекрасно. Я пошлю Саше ответную телеграмму, что приедете вы, а мы просим прощения и поздравляем их издалека, – обрадовался Павел.

Августа, добрая душа, тут же подхватила:

– Я приготовлю подарки, вы этим не занимайтесь – вам дел хватает. Только не говорите Саше о вашей ситуации и планах, не омрачайте их праздник. Да, он просит привезти кофе, а его нигде нельзя купить, надо постараться достать.

– Кофе? – переспросил Алеша. – Ладно, я попрошу Моню, он достанет.

Вернувшись с Лилей домой, Алеша иронически усмехнулся:

– Да, человек предполагает, а боги смеются. Мы собирались в последний раз встретить Новый год в Доме литераторов, а придется ехать в какой-то вонючий Чистополь.

– Но мы же едем не просто в Чистополь, а на Сашину свадьбу, – возразила Лиля.

– А впрочем, может, боги и правы. Даже интересно будет в последний раз посмотреть на российскую глубинку. Меня выгоняют и тебя тоже обратно не впустят, раз ты захотела уехать из «великой державы». Поедем, глянем напоследок на глубинку матушки-Рассеи.

За три дня до Нового года они выехали на поезде в Казань, чтобы на другой день оттуда отправиться в Чистополь.

В купе вагона сидели два широкоскулых узкоглазых татарина, одетых в грязно-серые телогрейки – то ли работяги, то ли выпущенные заключенные. На столике красовались бутылки жигулевского пива и завернутые в газету сушеные воблы. В купе стоял густой удушливо-кислый запах, повсюду была разбросана рыбья чешуя.

Когда Алеша с Лилей вошли, татары не обратили на них никакого внимания, продолжали молча рвать руками воблу и запивать ее пивом. Лиля поморщилась и демонстративно помахала ладонью, отгоняя вонь.

Алеша попросил татарина:

– Пересядьте, пожалуйста, с нашего места.

Тот лениво поднялся с места и пересел. Алеша поставил чемоданы на верхнюю полку, и они вышли в коридор.

– Что за народ! Никакой культуры! – возмущенно шепнула Лиля.

– Глубинка демонстрирует нам напоследок свои нравы и обычаи, чтобы мы сохранили их в памяти. Надо следить, чтобы вещи не украли, – усмехнулся Алеша.

Поезд тронулся, проводница пришла проверять билеты, повела носом и закричала:

– Что за свинство развели! А ну, берите щетку и подметайте шелуху.

– Сам подметаешь, твой такой работать, – возразил татарин на ломаном русском.

Но крепкая баба гаркнула на них еще раз, и татары неохотно стали убирать.

Все-таки до Казани пришлось ехать в духоте, и Алеша с Лилей не спали всю ночь.

Казань оказалась старым и довольно грязным городом. Мела пурга и стоял крепкий мороз.

Лиля сказала:

– Какое счастье, что родители не поехали с нами, – наверняка простудились бы.

Они метались по городу в поисках транспорта в Чистополь. Всего туда пути было 135 км, но маршрутный автобус-полуторка в такую погоду не ходил, таксисты тоже отказывались ехать. Наконец Алеша уговорил одного из них за дополнительные 50 рублей. Они скооперировались с двумя другими желающими и поехали.