Этничность, нация и политика. Критические очерки по этнополитологии - стр. 49

Насильственной была сталинская политика депортации в 1937–1944 годах многих народов со своих исконных территорий в восточные районы СССР. Больше всего народов было депортировано с территории Кавказа, а основным местом их ссылки стала Центральная Азия, и в обоих регионах депортация заложила очаги конфликтов.

То, что насильственная политика государства постоянно провоцировала представителей национальных окраин на ответные действия, не вызывает сомнений и хорошо вписывается в концепцию национально-освободительной борьбы. Однако названная теория не объясняет, почему эта борьба начала разгораться не в период, когда Советская империя в наибольшей мере проявляла свой репрессивный характер, а как раз тогда, когда она стала либерализироваться, развивать федеративные отношения и расширять полномочия национальных автономий. Трудно понять, оперируя этой теорией, почему примерно равный и тягостный исторический опыт подвигает одни народы (например, чеченцев) на восстания, а другие (скажем, ингушей, родственного чеченцам этноса, разделивших с ними тяготы депортации) настраивает на относительно спокойную адаптацию к изменяющимся условиям. Совершенно не объясним теорией национально-освободительной борьбы феномен Казахстана. Российская колонизация этого края с XIX века дала множество поводов для потенциальных конфликтов. Она привела к превращению казахов в относительное меньшинство в составе населения на своей исторической территории; к концентрации здесь в 1941–1956 годах депортированных народов, многие представители которых рассматривали республику как место ссылки; к соприкосновению на этой территории самых больших на всем постсоветском пространстве совокупностей этнических общностей, принадлежащих к исламо-азиатской и евро-христианской цивилизационным группам; к насильственному отторжению от Казахстана территории с преобладанием казахского населения и приращению районов, в основном населенных русскими. Несмотря на все это, здесь ни разу не возникали такие этнические и территориальные конфликты, которые хоть в малой мере были бы сопоставимы по своей ожесточенности и длительности с таджикским или кавказскими.

Некоторое объяснение этому феномену можно найти с помощью еще одной концепции, которая часто используется при интерпретации причин возникновения этнических конфликтов на территории бывшего СССР. Условно ее обозначают как «концепцию идеологического обруча», а суть сводят к тому, что социалистическое тоталитарное государство сдерживает (сжимает, как обруч) развитие национальных движений. Однако, как только под напором внутренних и внешних обстоятельств репрессивная мощь и идеологические оковы тоталитарного государства слабеют, из разомкнутого обруча вырывается накопленный годами национализм191. Процесс этот происходил неравномерно в разных регионах и республиках бывшего Советского Союза. Так, в Центральной Азии и после распада СССР ведущую роль в политической жизни республик сохранила коммунистическая партия (исключения, и то на очень короткий период, составили лишь Таджикистан и Киргизия). Эта партия претерпела лишь незначительные внешние изменения, например была переименована (в Казахстане – в социалистическую, в Узбекистане – в народно-демократическую, в Туркмении – демократическую), а ее лидеры Нурсултан Назарбаев, Ислам Каримов и Сапармурат Ниязов сохранили за собой функции руководителей соответствующих республик, ставших независимыми государствами. Сходство в их политике состояло в том, что они, опираясь на умеренный, лояльный правящему режиму национализм, решительно пресекали деятельность радикальных националистических и исламских организаций