Эти Дети - стр. 3

– Что-то не так? – спросила Элизабет, заглядывая в глаза другу.

– Похоже на то, – немного помолчав, сказал Эрик. Элизабет обняла руку мальчика и испуганно быстро задышала:

– Что такое?

– Не помнишь?

Девочка медленно помотала головой из стороны в сторону.

– Здесь уже должен был быть наш домик, – Эрик снова посмотрел на карту, – Может, мои данные не верны? – и он, оглядывая ветки деревьев, медленно пошел вперед. Элизабет боялась осматриваться – вдруг она увидит что-то страшное! – но всё равно последовала примеру друга – оставаться в лесу ночью без укрытия было куда страшнее!

Лес уже был окутан прохладным ветром, а солнце садилось, и света почти не было, когда вдруг Элизабет дернула Эрик за руку и вскрикнула:

– Рик!

– Тише! – осадил её друг, – Что такое? – он резко развернулся к ней и смотрел в ее огромные серо-голубые глаза.

– Вот же он! – она показала пальцем в сторону какой-то небольшой деревянной постройки в ветках ели, – а вот и лестница!

Ребята поспешили забраться в укрытие, сели на пол у стены и задремали.

В городе уже спали все, кроме двух перешептывающихся на кухне детского дома женщин.

– Ты везде обошла? – спрашивала женщина с густыми темными волосами, собранными в пучок.

– Везде, – отвечала ей другая женщина с кудрявыми светлыми.

– Нигде не было? – снова спрашивала дама с пучком.

– Нигде, – отвечала вторая. Руки её тряслись, и из краев большой красной кружки то и дело выплескивался горячий чай, проливаясь на ее длинную белую юбку. В этом детском доме все воспитательницы (а их было две) ходили в таких юбках.

– Что делать? – снова спросила девушка с пучком, – Через месяц отчеты буду собирать полицейские местные. Если кто-то узнает, нам вычтут из зарплаты, а то и вообще – уволят! – продолжила она, потирая виски на полном лице.

Через несколько молчаливых минут пришла очередь кудрявой женщины, и она спросила:

– Что делать будем? Их в этом городе все знают!

– Как же знают?

– Конечно! Мы выпускали их в город! – вскрикнула женщина, и руки ее затряслись чаще.

– Тише! – указательный палец темноволосой опустился на губы, – У меня есть идея… Где хранятся их документы?

– Да там же, где и всех остальных – в ящике в приемной, – удивленно пролепетала скороговоркой светленькая и задержала дыхание, ожидая услышать план подруги.

– Отлично. Перепишем их даты рождений. Сколько там им было?

– Пятнадцать.

– Точно?

– Да-да, – затрясла кудряшками женщина, – я как раз в том же году пришла сюда работать, что и они здесь появились! Их день рождения как раз через месяц…

– Чудесно! Запишем так, словно им в этом году по восемнадцать стукнет! Возраст-то их вряд ли кто знает. Полиция придет только через месяц, так что к нам уже никаких претензий: совершеннолетние – птицы свободные – вылетают из гнезда!

– Здорово ты придумала! – вскрикнула снова блондинка. Темненькая закрыла пухленькой рукой ей рот, напоминая про тишину, – Но не слишком ли это жестоко? Что если они заблудились где-то? А если их сейчас какой-то маньяк мучает! А может, они уже мерт… – Подруга не дала ей договорить, сильнее, чем в первый раз, прижав ей руку ко рту:

– Если об этом не думать, быстро забудется… И никому не слова! Поняла?

Руки блондинки снова задрожали, и она покорно кивнула.

– Тебе не кажется, что здесь слишком чисто? – спросила Элизабет, когда Эрик проснулся. Она достала из шкафчика две чистые – даже не пыльные! – тарелки и один стакан.