Эта ночь была бархатной - стр. 25
Эта помада имела яркий розовый тон, предназначенный для молодой девушки. Такой цвет мгновенно состарил лицо Майте. Ужаснувшись, она поспешила вытереть губы салфеткой.
Майте вернулась в гостиную и, сложив руки на груди, снова стала разглядывать фотографии Леоноры. И опять та, на которой молодая женщина сидела на коленях у парня, запрокинув голову, приковала ее внимание. Парень на снимке был в галстуке, уголки его рта изгибались в обаятельной улыбке. Красавчик. Даже немного похож на Хорхе Луиса, хоть того в комиксах изображали в черно-белых тонах. Возможно, Леонора уехала на выходные с ним или с кем-то еще столь же привлекательным. Может быть, прямо сейчас она хохочет, запрокинув голову.
Майте огляделась вокруг.
В квартире она не увидела ничего такого, что ей захотелось бы украсть. Иногда бывало и так: ищешь, ищешь, а все без толку. А иной раз войдешь в какую-то комнату и сразу понимаешь, что хотелось бы взять. Это должна быть какая-то личная вещь, которая напоминала бы о конкретной квартире, чтобы потом можно было легко нарисовать ее в своем воображении. Именно по такому принципу Майте выбирала вещи, которые решала прикарманить.
Она и раньше подворовывала в больших универмагах и захудалых местных магазинчиках, но радости ей это никогда не доставляло. Это был своего рода навязчивый ритуал, импульсивное желание, не реализовав которое Майте испытывала беспокойство и неудовлетворенность. Не сразу она поняла, что ее интересовал не сам предмет как таковой, а тот секрет, что он таил в себе. Ее будоражило, возбуждало обладание тайной. Словно ей удавалось заглянуть в укромные уголки разума того или иного человека, открыть потайное отделение.
На пятом этаже жила дама, у которой был слепой пес. Майте украла у нее старый кружевной веер. У занятой мамаши с третьего этажа, вечно гонявшейся за кем-то из своих детей, она стащила сломанный смычок. Бывало, они все просили ее полить цветы или покормить золотых рыбок, и она тихо, с улыбкой, заходила в их жилища, примеряла их обувь, пользовалась их шампунями, лакомилась их конфетами. Украденная вещь символизировала окончание ее приключения, это был завершающий росчерк в подписи.
Кот мяукал. Майте прошла в кухню. Банки с кошачьим кормом стояли рядом с плитой. Она открыла одну банку, рассеянно вывалила ее содержимое в кошачью миску. Леонора оставила картонную коробку на мусорном ведре. Не увидев в ней ничего, кроме старых газет, Майте сняла коробку с ведра, чтобы выбросить в него пустую жестяную банку. Когда накрывала мусорное ведро крышкой, заметила что-то белое в углу.
Майте отодвинула ведро в сторону. Находкой оказалась маленькая гипсовая фигурка святого Иуды Фаддея. Сбоку по ней шла трещина, и Леонора заклеила дно желтой липкой лентой. Мусор, который забыли выбросить, как старые газеты.
Майте подняла статуэтку, провела пальцами по гладким волосам святого.
Завернула фигурку в газету и пошла из квартиры. Убедившись, что кот не последовал за ней, она заперла дверь.
Вернувшись к себе, она включила музыку. Под песни «T e Beatles» развернула свое новое сокровище и убрала его в маленький коричневый сундучок в нижнем ящике комода, где хранила все украденные вещи. Теперь она чувствовала себя отлично. День удался.
В воскресенье Майте пошла в кино, и это было ошибкой. Она предпочитала романтические фильмы и комедии, но в последнее время такие кинокартины попадались редко. Ей пришлось смотреть японский боевик. Рядом целовалась какая-то парочка. Попкорн, что она купила, на вкус был несвежий. Впереди кто-то курил, наблюдая за противостоянием между самураем и его одноруким врагом на большом экране. Майте все никак не могла найти удобное положение. А когда она вышла из кинотеатра, на улице лил дождь. Одной рукой обнимая себя, другой прикрывая голову газетой, она поспешила через улицу, но не прошла и двух-трех кварталов, как газета напрочь промокла.