Эстетика экранизации: кино в театре, театр в кино. Материалы научно-практической конференции 10–11 апреля 2014 года - стр. 11

Художественный образ фильма, придуманный его авторами, – отсутствие стен – призван сделать понятным авторский замысел: они делают прозрачным то, что происходит ВНУТРИ людей. Театральная условность декорации фильма – это «очищенность» психологического исследования. Тема исследования многогранна: личность и толпа; доброта и черствость; смирение и вседозволенность. И есть ли границы человеческого терпения и доброты?..

Мы увидели притчу о границах человеческих чувств: любви, милосердия, преданности. Режиссер достигает невероятной психологической достоверности. И условия очищенного от «лишнего» мира играют огромную роль. Показывая внешне простой, схематичный мир, он показывает и «чистую» сущность людей, ту, что «в сухом остатке»). Прозрачна суть вещей. Имя Грейс означает грацию, милость, прощение. Если у нее и есть грех высокомерия в ее идеальном всепрощении, то и у милосердия есть свой предел…

Авторы данного фильма выбрали язык театральной условности, чтобы как можно доходчивее передать дух современной притчи о любви к людям.

Кадры из фильма "Догвиль" (реж. Л. фон Триер)

Ельчанинофф Л.И. (ВГИК, Москва)

Наверное, нет более наглядного фильма, чем «Красные башмачки» М. Пауэлла и Э. Прессбургера (1948, Великобритания), когда речь заходит о театральных кодах в кинематографе. Восьмая совместная работа легендарного британского дуэта, с 1942 года снимавшего в созданном им независимом кинообъединении «Лучники» и так именовавшего себя, эта лента принесла авторам подлинную славу и радикально повлияла на жанр мюзикла как в кино, так и в театре, подняв этот, как до них казалось, «легкий» жанр до высоты сложной метафорической формы, способной выразить глубокую философскую тему (в данном случае – природы и сущности искусства и его места в жизни человека). И именно благодаря театральному коду эта главная тема фильма раскрывается в полном объеме.

Авторы берут самую расхожую для жанра музыкального фильма ситуацию: постановка в театре музыкального спектакля (в фильме это балет), в ходе которой реализуются творческие способности и амбиции персонажей, а заодно развиваются сложившиеся между ними отношения – как ожидает зритель, в первую очередь, мелодраматические, любовные. Такая сценарная модель была задана с первого звукового (он же – музыкальный) фильма «Певец джаза» (1927, реж. А. Кросланд, США) и к моменту съемок «Красных башмачков» успешно и неизменно тиражировалась два десятилетия во всех национальных кинематографиях. В картине три главных героя («“любовный” треугольник»): гениальный создатель балетов Борис Лермонтов (Антон Уолбрук), молодой талантливый композитор Джулиан Крастер (Мариус Горинг) и одаренная танцовщица-дебютантка Вики Пейдж (Мойра Ширер). Согласно сценарной модели, о которой говорилось выше, они будут вовлечены во все перипетии «театрального романа»: замена внезапно выбывшей солистки на юную дебютантку, зависть популярного композитора к молодому гению, который и напишет музыку к новому балету, любовь композитора и балерины, ревность создателя спектакля, его беспощадность к человеческим слабостям, неизбежный выбор героини. Режиссеры задают в начале фильма знакомые зрителю ориентиры любимого им жанра, который потом «выворачивают наизнанку», переводя его из типичной музыкальной мелодрамы в глубокую экзистенциальную драму, а может быть, и трагедию – если принять конфликт как неразрешимый.