Эстетический страшный суд - стр. 5

Случилось так, что одним зимним утром жители города Санкт-Петербург узрели на Дворцовой площади странный предмет серебристого цвета, который нахально расположился прямо рядом с Александрийским столпом. Более всего этот предмет был похож на глыбу льда, но только идеальной геометрической (прямоугольный параллелепипед) формы. Высота параллелепипеда была метра полтора, одна из сторон была длиною в три метра, другая – четыре с половиной. Все видевшие этот странный предмет недоумевали и задавались вопросом: что он тут делает и в чем его предназначение? Однако главные недоумения были еще впереди, ведь вскоре выяснилось, что властям города о появлении на площади данного предмета известно ничуть не более, чем обычным жителям. Думали, что, может, директор Эрмитажа прояснит ситуацию (возможно, это скульптура некоего современного художника), но и он оказался в полном неведении относительно всего происходящего. Дальше – хуже. Оказалось, что нет никакой физической возможности каким-то образом сдвинуть этот серебристый параллелепипед с места. Он просто словно бы вмерз в площадь. Также не было никакой химической возможности взять пробу материала, из которого он был сделан. Металл не металл, лёд не лёд – черт знает что такое!

В общем, прямо на наших глазах происходило нечто хотя и в высшей степени странное, но и очень заманчивое – сенсационное, одним словом. Ученые недоумевали, публика глазела, место оцепила полиция, и все ждали, что же будет дальше. Сам предмет при этом окрестили «Куб с Дворцовой», хотя и был он параллелепипедом, а не кубом, но что такое куб помнят все, а что такое параллелепипед – только те, кто еще учится в школе (к тому же «параллелепипед» – слишком громоздкое слово, чтобы превратить его в прозвище).

Прошло некоторое время и было замечено, что если положить на «Куб с Дворцовой» какой-нибудь предмет, то кое-что происходит. По серебристой поверхности Куба словно бы начинали переливаться едва видные глазу волны, а сам Куб начинал издавать звуки, напоминающие сканирование – как будто бы он как-то воспринимал, или обрабатывал, или еще можно сказать «считывал» предмет. «Сканирование» это продолжалось ровно минуту, по истечении которой рядом со «сканируемым» предметом образовывалась белая область наподобие экрана, а в этой области появлялись черные цифры. Первым предметом, положенным на «куб-сканер», стала обычная деревянная доска. Отсканировав ее, Куб выдал число 0.0. Что это должно было означать – совершенно непонятно. Потом на Куб положили какую-то книгу и получили число 37.3. Опять непонятно.

Дальнейший месяц прошел под знаком эксперимента: «Положим что-нибудь на эту странную штуковину и посмотрим, что будет». Что только на Куб не клали! Камни, книги, картины, предметы мебели и одежды, статуэтки, драгоценные металлы, научные приборы и бытовую технику, а один раз, кажется, даже положили канализационный люк – уж зачем, хоть убейте, не знаю. «Странная штуковина» добросовестно «сканировала» всё ему предложенное и выдавала какое-нибудь число, причем, как вскоре было замечено: от ноля до ста. Итак, вроде бы кое-что прояснилось, хотя значение этого числового разброса тоже было непонятно. Естественно, нашелся и один шалопай, ко всеобщему ужасу забравшийся на Куб и добросовестно им «просканированный», впрочем, с нулевым результатом, – но не в том смысле, что Куб показал ноль, а в том, что не показал никакого числа. Вообще, со временем выяснилось, что куб-сканер отказывается «сканировать» живые существа, а реагирует только на неодушевленные предметы. Еще одна непонятка в массиве всеобщего непонимания происходящего.