Естественная история драконов: Мемуары леди Трент - стр. 19
– Прошу прощения, – сказал этот джентльмен, остановив взгляд на мне. – Я вовсе не хотел перебивать вас.
Да он и не перебивал – я умолкла сама, прежде чем он успел это сделать. Однако внезапная остановка лишила меня дара речи. От этого плачевного состояния меня спасло только явление беспутного братца.
– Конечно, нет! Это – прерогатива брата! – сказал Эндрю, подавая мистеру Кэмхерсту руку. – Эндрю Эндмор. Мой отец – сэр Дэниэл Норрингейлский, из Тамшира. А это моя сестра Изабелла.
В те дни мое умение держаться в обществе оставляло желать лучшего – как впрочем, и сейчас; с тех пор оно дополнилось лишь величием прожитых лет, – но два года практики уберегли меня от окончательного провала. Несмотря на смутившие мою душу страх и влечение (страх перед незнакомым мужчиной и влечение к драконам – большинство юных леди чувствовали бы ровно обратное), я ухитрилась исполнить приемлемый реверанс.
– Очень рада, – сказала я.
Мистер Кэмхерст склонился к моей руке и поцеловал воздух над моими пальцами. Представившись в ответ, он тут же отвлекся от меня и обратился к мистеру Суорджину:
– Так кто же этот альбинос, сэр?
– Выштранский горный змей, – ответил натуралист. – Конечно, их естественный окрас – серый. Данная особь – действительно альбинос, как вы можете видеть по цвету глаз.
Эндрю за спиной мистера Кэмхерста строил мне комичные рожи. Я понимала, чего он хочет: его весьма позабавило бы, продолжи я болтовню о драконах. Однако с мама́ случилась бы истерика уже оттого, что я была в зверинце. Мое поведение (в случае каких бы то ни было доносов) должно было оказаться выше всяких упреков. Будь я мудра, я бы оставила мистера Кэмхерста с мистером Суорджином, пока соблазн не сделался слишком силен.
Но, конечно, житейской мудростью я не блистала. Как и у Аманды Льюис, мои представления о мире были сформированы чтением. Круг чтения Аманды был таков, что она ожидала от жизни сплошной череды балов, дуэлей и весьма своевременных гроз; я же, благодаря книгам, ждала от жизни интеллектуального общения равных с равными. Поймите, я прочла великое множество работ, написанных мужчинами, для которых интеллектуальное общение было образом жизни, и даже не сознавала, сколь маловероятен такой образ жизни для меня. В свои наивные шестнадцать я полагала, что Джейкоб Кэмхерст может стать моим другом.
Дело решил мистер Суорджин, упомянув меня в данном мистеру Кэмхерсту ответе:
– Мисс Эндмор права: все три особи – карлики. Зеленый – это мулинский болотный змей, золотистый – пустынный дракон из южной Ахии. Его Величество очень хотел бы иметь взрослых особей, развитых в полной мере, но содержать их в зверинце невозможно. Вы, несомненно, заметили решетки, отделяющие их друг от друга, а болотного змея, сверх того, приходится постоянно держать в наморднике. Этот экземпляр упорно испускает дуновения на всех вокруг, и, хотя две прочие особи переносят это легче, чем мы, люди, особой радости это не доставляет никому.
– Экстраординарное дуновение, – пробормотал мистер Кэмхерст, взглянув в сторону неподвижной зеленой туши.
Конечно же, я узнала слова из «Естественной истории драконов»! То был термин, введенный Эджуортом в обиход для описания шестого, окончательного видового признака «дракона настоящего». Все особи этого вида способны выдыхать с воздухом нечто еще, будь то легендарный огонь или что-либо другое.