Есть ли снег на небе - стр. 6
Он круто повернулся на каблуках и вышел из комнаты. Спустя час Зигмунд уже разговаривал с принцем.
– Что за ерунда такая? – удивился принц. – Ну, не хочет человек быть священником. Почему же закон запрещает ему жениться на любимой женщине? Вот я, например, – принц приосанился, – должен стать королем Польши. Но ведь меня никто не заставляет принимать на себя бремя королевской короны. Могу и отказаться. И жениться тогда, на ком захочу!
Он шаловливо посмотрел на советников. На их лицах отразился неподдельный ужас. Еще бы, ведь вся их дальнейшая жизнь, карьера и благосостояние были связаны с будущим принца.
– Ладно, ладно, – усмехнулся принц. – Я пошутил. Но этот достойный человек, – он указал пальцем на Зигмунда, – несомненно, может самостоятельно решать свою судьбу, и никто не вправе стать между ним и любимой женщиной.
Принц подкрутил тоненькие усики и наморщил лоб.
– Пошлите Зигмунда к епископу, – приказал он секретарю. – Пусть его преосвященство встретится с раввином и найдет выход из положения. И пусть все будут довольны. – И принц королевским жестом завершил утреннюю аудиенцию.
Спор епископа с раввином продолжался целую ночь и закончился полным поражением его преосвященства. Епископ рассчитывал отыскать лазейку в виде какого-нибудь раввинского постановления и объявить его недействительным на территории вверенной ему епархии. Но, как назло, раввин все свои доводы подкреплял словами из Пятикнижия. Причем для пущей убедительности он показывал их в Библии, напечатанной на польском языке. Раввинское постановление епископ отменил бы с легкостью, но пойти против прямых слов Библии он не мог.
Когда принцу доложили о результате спора, он пришел в ярость.
– Знать ничего не желаю! – Кровь бросилась ему в лицо, а правый усик задергался. – Завтра утром собрать всех евреев на главной площади Казимежа, того, кто не захочет прийти сам, гнать плетьми. Плети не помогут – пустить в ход копья и мечи. Свадьбу проведет лично раввин. Лично и громким голосом, чтобы каждое слово было слышно на всю площадь. И пусть только попробует не согласиться! – Лицо принца искривила столь отвратительная гримаса, что дальнейшие слова не понадобились.
Утром следующего дня все евреи Кракова стояли на центральной площади. Посредине, огороженный столбиками с натянутыми между ними пурпурными шнурами, возвышался свадебный балдахин – хупа.
Раввина привели под руки. Его ноги почти не касались земли: два дюжих солдата, крепко взяв старика под локотки, опустили его прямо перед счастливой парочкой.
– Послушайте, – быстро произнес раввин. – Принц – гой, инородец, не ведает, что творит. Но вы же евреи, вы должны понимать, что идете на прямое нарушение законов Торы. Отмените свадьбу, прошу вас.
– Кончай болтать, старик, – пренебрежительно произнес Зигмунд. – Делай свое дело.
Раввин закрыл глаза и взмолился. Он просил доброго и всемогущего Бога не допустить позора, не дать двум сумасбродам с помощью нечестивцев публично унизить Тору Всевышнего. Он просил о чуде. Просил яростно и страстно, хватая воздух пересохшим ртом.
И чудо произошло. С треском качнулась земля, и люди на площади завыли от ужаса. Раввин почувствовал, как почва уходит у него из-под ног, и отскочил. Зигмунд и невеста в белом платье тоже попытались броситься в сторону, но не успели. Прямо под ними разверзлась глубокая трещина, и парочка с дикими воплями упала вниз. Земля еще раз вздрогнула и трещина затворилась.