Эссе о моем фэнтези. Драконы, древние боги, ангелы, демоны - стр. 22
Странное существо приглашает Николь в библиотеку, где можно получить тайные знания. Николь начинает замечать необычных существ на ночных улицах, которые отдают ей знаки почтения. Однажды ночью отец Николь будит ее и отводит в пустой закрытый музей, где будто спит прекрасная мраморная статуя легендарного восставшего ангела. Николь, подчиняясь порыву, целует статую и пробуждает Люцифера, с которым по легенде она является неразрывно связана. Только вот вместо самого прекрасного ангела, каким Люцифера, описывают в мифах, к Николь является чудовище. Оно уверяет, что им с Николь нужно объединиться и тогда они вдвоем смогут править вселенной.
Что лучше: союз с чудовищем, которое иногда может принимать красивый облик или смерть? Юноша, которого Николь любила, входит в орден охотников за ней. Так не лучше ли выбрать объятия темного ангела? В их союзе как будто сходятся рассвет и ночь. Но на самом деле не все так просто.
Книга «Ангел рассвета-1: Люцифер-сын зари» входит в серию «Дочь зари». В книге изящно переплетаются современная мистика, доисторические предания о войне в небесах и остросюжетные приключения. Вначале книга «Ангел рассвета» была издана лишь в электронной версии. Сейчас она разбита на два пухлых тома, вышедших под красивыми глянцевыми переплетами. Идея книги – прикоснуться к запретному, открыть те тайны, от которых можно содрогнуться. Но и темной романтикой повествование тоже овеяно.
Отрывок из книги «Ангел рассвета-1: Люцифер – сын зари»:
Николь коснулась тонкими пальцами лба и тут же ощутила внутреннее жжение. Оно разливалось по телу, кололо кожу иголочками и заставляло кровь циркулировать так, будто она состояла из пламени. С одной стороны, вроде бы все отлично, кожа гладкая и прекрасная, никакого больше намека на странную сыпь. Николь потянулась к шее и облегченно вздохнула, не нащупав на ней маленького злополучного креста. Цепочка куда-то делась. Какое облегчение! Странно, но, потеряв ее, она словно ощутила свободу. А вот голос внутри ее сознания стал звучать еще громче. Он звучал и теперь. Бесполезно было озираться по сторонам в поисках неизвестного собеседника. Его нигде не было. Голос звучал только в ее голове.
Стоило только оторваться от людей и очутиться в пустом коридоре, как он стал звать ее более настойчиво, а самочувствие опять ухудшилось. Ей снова стало плохо. Предобморочное состояние часто плавно переходило в сон. Вот бы сейчас добраться домой, упасть на постель и видеть сны о них. Но приступ, который недавно застал ее в школе, теперь случился и в колледже. Николь прислонилась к стене и закрыла лицо ладонью. Сейчас пройдет. Руки болели так, будто в них вбивали гвозди, ступни тоже и живот. В ее теле находились такие участки, которые словно были насквозь пронзены железными стержнями. А в мозгу опять ярко вспыхнула картинка: стройные красивые, залитые кровью тела, с огромными потрепанными крыльями и свешанными вниз золотыми кудрями извиваются на кольях где-то внизу, уже далеко от небес, и их ступни и ладони тоже пронзены. Их крики звучали в ее мозгу, измученные, сорванные на стон, почти по-птичьи охрипшие. Особенно выделилось одно существо, статное, полуобнаженное, с уже почерневшими крыльями, которые обдирают черви, и спутанными ярко-платиновыми локонами. Его красивый рот был в крови, лицо и глаза исказились так, что казались страшными, несмотря на скульптурную правильность черт. Не лицо, а гримаса боли, под которой, как под слоем грима, начинает зарождаться и просвечивать нечеловеческое зло. Свирепый, исстрадавшийся, озлобленный взгляд заглянул прямо ей в душу, и Николь содрогнулась, не потому, что он напугал ее, а потому, что ей стало жаль это существо. Оно было таким коварным и злым, готовым растерзать своего спасителя, но Николь все равно жалела его, потому что чувствовала его боль, как свою.