Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения - стр. 24
– Конечно, – ухмыльнулся тот. – Между прочим, солдат на вахте эта бумага очень радует. Уже, вроде бы, старая шутка, а все равно скалятся во всю пасть. А почему ты Стрекозе такую не сделаешь? Наша с тобой тема исследований тут, разумеется, не подойдет. Но ты можешь еще что-нибудь придумать.
– Я предлагала, но она категорически не хочет ходить по товарно-транспортной накладной. Чудесная девушка, но вот с чувством юмора у нее заморочки. А как ты залез на третий этаж? По сосне?
– Я что, по-твоему, совсем рехнулся? По стене, конечно. Это деревце слишком хилое. Костей не соберешь.
Хамелеон слез с подоконника в комнату и потянулся закрыть оконную решетку.
– Эй, сосну прищемишь!
– Не обижу я твою сосну, – фыркнул Хамелеон, выпихивая наружу колючие ветки и защелкивая замок. – Помнишь широкорога, которого мы с тобой добыли в прошлое воскресенье? Для бра его башка великовата, так я тебе торшер заказал. Череп под абажур и ножку позвонками украсить, здорово?
– Прелесть! – серьезно сказала девушка. – Да только куда ж я все это дену? – она вздохнула, оглядела свою комнату. И расхохоталась.
– Да куда хочешь. В лабораторию отнеси, там у тебя места – вертолет и маленькая тачка, – отмахнулся Хамелеон. Потом он поднял девушку на руки и исчез. Крысуля улыбнулась. Она висела в воздухе как будто просто так, без опоры, как воздушный шарик. Нет, не висела – медленно плыла по воздуху. И вовсе не в направлении компьютерного кресла.
Потом они сидели за столиком у окна и пили кофе.
– А что ты делала? – вежливо спросил Хамелеон, кивнув на компьютер.
– А, да! Я как раз тебя хотела спросить… Хамелеон, ты боишься зомби?
Хамелеон криво усмехнулся.
– Да, конечно. Это не тот страх, который ты имеешь в виду. Но да, боюсь. У нас все боятся зомби.
– Придется отвыкать. Я у Дока себе тему выпросила. Теперь временами буду зомби. Ну вот… хорошая чашка была.
– Пожалуйста, скажи, что ты пошутила, – он ползал по полу, собирая разлетевшиеся по комнате останки злосчастного сосуда, и уже понимал – какие там шутки!
– Могу, конечно. Но врать не люблю…
– Ты что, совсем дура?
– А то не знаешь?
Хамелеон утвердился на стуле, обеими руками с силой потер лицо.
– Я не смогу, – сказал он твердо.
– Сможешь, – оптимистично заверила Крысуля, – Ты быстро адаптируешься. Стрекоза же тогда привыкла ко мне практически сразу. А уж как она зомби боялась – ты можешь отдыхать. У нее по первости капли пота на лице высыпали с твои кулаки. Зато, подумай: ты будешь первым человеком, который переспал с зомби. По всей Зоне хвастаться будешь.
– Я бы обошелся без такой славы, – тихо сказал Хамелеон. Кажется, ему стало совсем худо.
– Ладно, – покладисто согласилась Крысуля, – Если не хочешь, мы никому и не скажем.
– Никому, значит, не расскажем… – хмыкнула Стрекоза. Хамелеон сидел с нею в кабаке, единственном в ее деревне и потому как-то не получившем собственного имени. Вертел в руках чашку уже осточертевшего за сегодняшний день кофе. Но не под винцо же вести серьезный разговор?
– Никому не расскажем, ну надо же! Вот уж не ожидала от нашей Крысули такой деликатности. Я думала, она заявит, что тогда по всей Зоне будет хвастаться кто-то другой. Кстати, как тебе такой вариант?
– Еще хуже, – честно сказал Хамелеон.
– Тогда она права. Придется привыкнуть.