Если ты меня ждёшь - стр. 10

Я сама не смогла бы с уверенностью сказать, в какой момент наша детская дружба переросла в совсем другие чувства. Или она всегда, с самого начала, была любовью, только маскировалась, чтобы не спугнуть нас, глупеньких, раньше времени? Кто знает...

Главное, что сейчас мы есть друг у друга.

Я даже песню, которую мы разучивали на уроках пения, когда-то переиначила по-своему. «Пусть всегда будет солнце. Пусть всегда будет небо. Пусть всегда будет бабушка. Пусть всегда будет Мир».

А я буду, если будут они.

В недешёвой парикмахерской, в которую удалось раздобыть купон с выгодной скидкой, мне наговорили кучу комплиментов. Спросили, не желаю ли я поработать моделью. Дескать, есть все необходимые данные.

Я в ответ только посмеялась. Стать моделью? Нет уж. Моя красота принадлежала только тому, кому я люблю. И пусть лишь он мною любуется, а не всякие извращенцы, которые покупают журналы с моделями для своих грязных фантазий.

Ночью прошёл дождь, и я, спеша, перепрыгивала через лужи. Никогда не принимала на веру все эти постулаты о том, что девушка непременно должна опаздывать на свидания и прочее. Глупости это всё! Придумано для тех, кто рассматривает отношения как стратегию вроде компьютерной игры. А мы просто любили.

И зачем, скажите на милость, мне специально приходить позже, если я очень хочу поскорее увидеть Мирослава, а он меня?

Загорский уже стоял на нашем обычном месте. Увидев меня, махнул рукой, и я замахала в ответ. Он улыбнулся, и от его тёплой, какой-то детской белозубой улыбки у меня замерло сердце. Как будто внутри включилась маленькая камера. Поймать, запомнить, сохранить этот момент!

 - Мир, прости, кажется, я всё-таки опоздала! – выпалила я, подбегая к нему.

Он обхватил меня за талию, притягивая к себе.

Близилось к закату наше ласковое, беззаботное, счастливое лето.

Тогда я ещё не знала, что оно будет последним.

7. 7

7

Мирослав

Я знал, что Мира не спит. Просто чувствовал. Хотя из комнаты не доносилось ни звука.

Вернулся на кухню, бросил взгляд на кружку с недопитым кофе. Подумалось, что совсем недавно к стеклу прикасались её губы. Губы, вкус которых я так и не смог забыть... Хоть и старался. Очень, очень старался.

Несколько минут назад, когда мы сидели здесь и разговаривали, в воздухе будто искрило напряжение. Точно оба боялись сказать лишнего, сломать невидимую преграду. Она выглядела подавленной и какой-то потерянной. Такой я никогда её не видел. Мира всегда была маленьким храбрым бойцом, с самого детства.

Что с ней сделали? Как довели до такого состояния? И кто это сделал?!

«Найду – убью гада», – подумал я и сам удивился столь кровожадной мысли.

В рассказ её мне не очень-то верилось. Не хватало многих деталей. Что ещё за сводный брат с долгами? Они ведь явно не считаются одной семьёй. Тогда почему она пострадала из-за него?

Мира никогда не жаловалась. Я знал, что ей приходилось непросто. Особенно когда близилось восьмое марта, и в школе начиналось бесконечное «Мамин день, нарисуем открытки для мамы, расскажите про ваших мам». Но даже в такие моменты моя подруга, будучи ещё ребёнком, не показывала на людях, что у неё на душе. Просто стискивала зубы и рисовала открытки не для матери, а для бабушки.

Хорошая была женщина. Я помнил её светлые глаза, окружённые сеточкой морщинок, добрую понимающую улыбку. Помнил, как вкусно она готовила.