Если небо молчит - стр. 16
– Максимка! – Жгучая брюнетка лет двадцати пяти, в пошлом, аляповатом топике, из-под которого бесцеремонно и своенравно вываливалась складка дрожащего животика, радостно поднялась ему навстречу. – Ты все такой же красавец! Даже еще похорошел!
«Не могу ответить тем же», – мысленно пробормотал тот, а вслух произнес с улыбкой: – Ларочка! Вот так сюрприз! Какими судьбами?
Они расцеловались, как светские львицы на богемной вечеринке – касаясь друг друга щеками и чмокая воздух.
– Ты извини, – предупредил Максим, – я заскочил на пять минут позавтракать, поэтому времени в обрез. Ты рассказывай, рассказывай, а я пока что-нибудь сварганю.
– Я проездом в Москве, – пояснила брюнетка. – Твои умоляли меня заскочить к тебе, проведать, передать гостинцы. – Она ткнула пальцем в пакеты, сваленные на столе.
Максим уже достал с полки кастрюльку для пельменей, но теперь передумал, сунул ее обратно и потянулся к пакетам.
– Кулебяка! – обрадовался он, извлекая пирог в промасленной бумаге. – Как это кстати!
– Вспоминаю тебя часто, – улыбаясь, продолжала девушка. – Из нашего класса, ты знаешь, все разъехались по столичным городам. В сибирской глуши никому неохота оставаться.
– Ну, ты же осталась, – возразил Максим, с наслаждением жуя пирог. – И не одна…
– Да, – подтвердила Ларочка. – Сашка Корж никуда не уехал. Работает в милиции и чувствует себя вольготно. Прямо-таки хозяин! Обложил данью коммерсантов…
Максим оторвался от кулебяки и с тревогой поднял глаза:
– Моих родителей тоже… обложил?
– Ну какие же они коммерсанты! – рассмеялась брюнетка. – Ваша гостиница как была в убытке, так и осталась. Милиции и властям такие бизнесмены не интересны.
– Ничего, – кивнул Максим. – Вот разбогатею – мои старики будут жить, как у Христа за пазухой.
– И как скоро это случится? – игриво поинтересовалась Ларочка, с театральной многозначительностью обводя взглядом скромную кухню.
Максим почувствовал необходимость в ответном уколе.
– Очень скоро, – пообещал он, – через каких-нибудь пару лет. Раньше, чем ты замуж выйдешь.
Девушка насупилась.
– А я и не спешу, – буркнула она. – Только не подумай, что я тебя жду! Я ж не такая дуреха, как Марго…
Максим опять перестал жевать и неодобрительно посмотрел на Ларочку.
– Ладно, ладно… – примирительно прощебетала та. – Ну что мы, ей-богу? Три года не виделись, а едва встретились – сразу ссоримся.
– Два года, – поправил Максим. – Я приезжал на каникулы позапрошлым летом.
– Это невозможно забыть. – Девушка накрыла ладонью его руку. – Нам было так хорошо…
Он мягко отстранился и, откусив пирог, небрежно поинтересовался:
– А как там Ритка? Замуж не вышла?
– Марго? – хохотнула брюнетка. – Я ж говорю: тебя ждет! Работает, сыночка растит… Мальцу-то уже… – Она подняла глаза к потолку. – Погоди… Когда ты уехал в Москву?.. Ага… Пять лет тому… Значит, тебя проводили, а через девять месяцев она родила… Сколько, выходит, мальчишке-то?..
Максим хлопнул ладонью по столу.
– Ну, хватит!
На пороге возник Руслан – невысокий, темноволосый, крепко сбитый молодой человек с подвижным лицом и смеющимися глазами.
– Уже шумишь? – подмигнул он приятелю, вытирая полотенцем мокрые волосы. – Ты не забыл, Штыц, что сегодня твоя очередь готовить завтрак?
Максим поднялся из-за стола, стряхнул с рубашки хлебные крошки и указал на пакеты: