Если небо молчит - стр. 13

– К… кайф…

Максим Танкован опустил металлический, очень похожий на настоящий пистолет и, усмехнувшись, отбросил его в сторону:

– Зачем тебе этот допинг, Светка? Разве моих усилий недостаточно?

Девушка, не открывая глаз, расплылась в улыбке:

– Ты лучший в мире мужчина! Просто… Ну как тебе объяснить… Дополнительные ощущения. Как приправа к основному блюду.

Максим встал с кровати, собрал с пола раскиданную одежду и кисло пробормотал:

– Значит, я для тебя – основное блюдо, которому все-таки требуется приправа… Такая перчинка в виде игрушечного пистолета.

Светка повернулась на бок и, подперев голову рукой, с удовольствием наблюдала, как ее любовник натягивает джинсы и застегивает рубашку. У нее было простоватое, но милое личико с пухлыми, почти кукольными губками, большие карие глаза с редкими длинными ресницами и копна спутанных пшеничных волос.

– Скажи, – она вдруг посерьезнела, – а ты бы смог по-настоящему?..

– Не понял… – Максим вопросительно уставился на подружку.

– Ну… убить человека… Вот так, глядя жертве в глаза, выстрелить ей в лоб…

Он задумался.

– Пожалуй, смог бы… Все зависит от обстоятельств. А почему спрашиваешь?

– Понимаешь, – она мечтательно возвела глаза к обшарпанному, серому от пыли потолку, – я представляла, что пистолет – настоящий. Это так жутко… – она передернула плечами, – и в то же время – так сладко…

– Ты извращенка, – констатировал Максим. Он оделся, достал из сумки электробритву и, наклонившись к зеркалу, стоящему на колченогом столе, провел рукой по подбородку. – Но мне было с тобой хорошо…

– Было? – с тревогой переспросила девушка. – Почему ты говоришь в прошедшем времени, Максик?

Тот усмехнулся, включил бритву и стал аккуратно подправлять модные тонкие усики.

– Я думаю, – пробормотал он невнятно, почти не открывая рта, – что наши отношения себя исчерпали… Хорошего понемножку…

Светка рывком села на кровати.

– Что ты хочешь сказать?

– Мы расстаемся. – Он выключил бритву, невозмутимо подул на нее и убрал обратно в сумку. – Это наша последняя встреча.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь хлопающей о подоконник занавеской.

– Давай только без сцен, – предупредил Максим. – Ты умная девушка, за то и ценю. Нам было хорошо, мы получили удовольствие друг от друга. Это как… – он прищурился, подыскивая сравнение, – это как прокатиться на аттракционе: свист в ушах, минутный восторг, масса эмоций. Но сеанс заканчивается, кабинка останавливается, мы вылезаем и с улыбкой бредем к следующему аттракциону – согласно купленным билетам. А тот, на котором уже прокатились, вспоминаем с благодарностью и неподдельной радостью. – Он закатал рукава рубашки и отправился в ванную – общую для двух комнат блока.

– Значит, я – карусель? – глухо спросила девушка.

– Скорее – «русская горка», – отозвался Максим, пустив воду и улыбаясь забавной метафоре. – Или даже «пещера неожиданностей».

Но Светке было не до смеха. Губы ее задрожали, а глаза наполнились слезами.

– Мне казалось, – крикнула она, – что ты любишь меня. Что встретились две половинки. Что наш роман – это волшебная книга, в которой…

– Перестань! – Максим поморщился. – Ты же знаешь: я терпеть не могу пафосных и приторных монологов из мыльных опер. Между прочим, если бы по этой твоей «волшебной книге» сняли сериал, то в нем у тебя даже не было бы имени. Ты бы так и значилась в титрах – «девушка из общежития».