Если любишь, то борись! - стр. 42
— У вас тоже многоженство есть, даже шведские семьи… — Гайде уже почти плакала, не зная, как заступиться за свою веру. Видно, она только знала голые цитаты из Корана на тему, почему другие все неверные, раз не живут по заповедям Мухаммеда.
— В нашей общине это недопустимо. И всегда так в язычестве было. Мы за строгий союз до конца этого жизненного пути. Но есть общины, где многоженство происходит по обоюдному согласию. В основном, когда в семье нет детей, супруг имеет право еще себе жену завести по согласию супруги или же отпустить бесплодную, обеспечивая ее до конца дней ее или своих. У нас же это считается тленом. И неплодным супругам советуется взять ребенка из приюта.
Я задумалась об этом заведомо бессмысленном споре. Бессмысленном, потому что чья вера лучше или правильнее — это вообще некорректный вопрос. Все веры придуманы людьми, как любое фэнтези. Но мы сейчас не верим, как в бога, в Гендальфа или в Гарри Поттера. Мы не бродим с волшебными палочками, изучая по книге заклинания, и не строим Гермионе или Леголасу каменный храм. Мы себя считаем умными. Но продолжаем изучать зачитанную до дыр Библию или Коран, вычитывая в них что-то для себя. Ну любому, даже глупому детсадовскому ребенку понятно, что надо говорить «спасибо», делиться игрушками, а то друзей не будет, а еще не следует обижать соседа. Все эти книги просто помогали расти обществу. Они помогали человеку жить в социуме. Без высокоморальных принципов не будет здорового общества. Религии в этом помогали. Сейчас человечество вроде как выросло из древних установленных рамок, но, видно, не все.
Я немного отключилась и пропустила, чем закончился их спор. Меня растолкали и вывели на холодную улицу, где вокруг зажженного костра мы дружно водили хоровод под какую-то древнюю песнь. Я чувствовала себя как в детском саду на елке у Дедушки Мороза. И потом мы стояли над солнцем и кричали приветствие богам. (А тут уже племя бао-ба пошло). Рассвет был таким красивым, что мне не хотелось с солнышка глаз сводить. Природа, наверное, самое лучшее, что у нас есть. И бесплатно! Дальше мне брат подсунул ветку, которую я должна была положить в костер. Вроде как живая жертва или дань.
Потом стали строить палатки. Меня Ярослав увел в отдельную комнату, где стояло кресло-кровать с пледом, и уложил спать. Обещал к началу праздника разбудить. Я была в шоке, что еще не все. Оказывается, это была только встреча утра, где присутствовали избранные.
Я проснулась от того, что меня гладил по голове Ярослав. Он вывел меня на улицу умываться, но я не представляла себе, как я это сделаю. На мне ведь столько косметики! На помощь пришла Рада со своей большой походной сумкой, набитой утварью для девушек. Как я ей была благодарна! Она настоящая девушка, столько брендовых полезных пузыречков. Рада первая, кто в количестве средств по уходу за кожей может соревноваться со мной. Я привела себя в порядок и снова приобрела боевой раскрас, а потом мы присоединились к языческому обществу.
Я вышла на улицу и не узнала поляну. Вокруг располагались торговые палатки с атрибутикой, самодельными товарами обихода и одеждой и палатки со столами и угощением. Народ столпился к центру, где уже были воздвигнуты из дерева два бога — Лель и Ляля. Под ними находилась деревянная кукушка, на дощечке под кукушкой было вырезано «Живи». Напротив размещалась куща. Жрец стоял у камня, на котором были возложены продукты, и что-то кричал. Мой брат с каким-то парнем, тоже симпатичным, отпустили птиц в небо. Вскоре появился волхв, уже наряженный в шкуру медведя и с большой страшной палкой. Я сразу вспомнила Гендальфа. Он встал у капища и поджег его, а потом закричал: