Если бы ты знал - стр. 15
– Не, осталась дома с Милой. Температура и кашляет, как шахтер. Похоже, опять бронхит. Откуда только он взялся среди лета.
Я сникла, но разговор поддержала.
– Из сада, наверное.
– Наверняка. Дался Каринке этот сад. Как будто она на заводе работает.
Леша глянул на батарею бутылок за стойкой и печально вздохнул.
– Я бы тебе составил компанию, но лучше к девочкам поеду. Сашка сейчас пиво выгрузит и сменит тебя. Спасибо, что подстраховала, Ев.
– Не за что.
Я улыбнулась ему и подставила другую щеку, прощаясь. Каринка, конечно, коза. Напоминала мне про работу, но ничего не сказала о больном ребенке. Обидно, блин.
Видимо, придется подвести отца, который настойчиво выставил меня из дома до полуночи. Если честно, мне совсем не хотелось уходить из бара. Я знала, что с Митькой все будет хорошо. Папа включит какой-нибудь трешовый боевик и обязательно позвонит, если ребенку станет хуже.
А я точно не смогу никуда выбраться в ближайшие лет пятнадцать.
Ладно. В школе точно будет полегче с личным временем, но до нее надо дожить.
– Чего грустишь, Данилова? – громко проговорил Сашка.
Он напугал меня внезапным появлением. Я подпрыгнула и шлепнула его по плечу.
– Сволочь! Ты откуда взялся?
– Из подсобки, – ответил он невозмутимо с наглой улыбочкой, довольный что застал меня врасплох.
Саша работал у Карины сто лет. Он уже был здесь, когда я пришла официанткой, и оставался бессменным барменом все пять лет. Старше меня на непонятно сколько лет, всегда веселый, всегда с похмелья. Иногда он уходил в запойный штопор, но всегда возвращался. Карина принимала его, потому что особо никто и не рвался работать за стойкой. Саша хотя бы не воровал внаглую и знал барменскую науку как свои родинки.
– Так чего грустишь, женщина? – повторил он вопрос, выгоняя меня на другую сторону стойки.
Я вернула ему фартук и присела на высокий стул.
– Выпить хотела с твоей шефиней, а она болеет с ребенком, – пожаловалась я.
– Тоже мне проблема. Выпей со мной – сразу решил Саня мою дилемму.
Я не могла не поддеть его.
– Ты же на работе.
Он фыркнул.
– И что? Я всегда на работе. Теперь не пить, что ли? Давай побалую тебя, как столичную чиксу.
И он принялся обрамлять краешек рюмки солью, как в лучших домах. Сделав белый кантик, Саша налил текилы и повесил на край дольку лайма. У меня рот наполнился слюной. Не столько мне хотелось напиться, сколько вернуть себе эту эстетику.
– Давай, – подбодрил меня бармен и налил себе тоже.
С соленым краешком он больше не заморачивался, а по-простому макнул палец в солонку. Саша дождался, пока я возьму рюмку, стукнул о нее своей.
– Твое здоровье, Ев, – бросил он и опрокинул шот в рот.
Я облизала рюмку, выпила половинку и втянула в рот сок лайма. Ностальгия по старым недобрым временам окончательно завладела мной.
Мне нравится моя жизнь. Я обожаю Митьку. У меня все хорошо складывается на работе. Я не покорила пока Москву, но точно прижилась там. Однако мое сердце осталось здесь. Я точно не стану напиваться, как в восемнадцать, и вряд ли подцеплю смазливого парня, но выпить с Сашкой – это особенный кайф из той свободной бесшабашной жизни.
Саша заметил, что я не допила свой шот, и поддразнил:
– Ты все еще пьешь, как девчонка, Данилова.
– Я и есть девчонка, придурок, – не осталась я в долгу.
– А еще ты стерва.