Если бы ты был здесь - стр. 9

Сбежать через веранду невозможно, и все-таки я переживаю из-за того, что дверь не заперта.

– Мы собираемся прогуляться? – спрашивает мама, когда в комнату врывается поток свежего воздуха.

– Не сегодня, – отвечаю я. – Но я завтра отправляюсь в путешествие. На Галапагосские острова.

– Я была там, – оживляется мама, цепляясь за нить воспоминаний. – Там живет одна черепаха. Одинокий Джордж. Последний представитель своего вида. Вообрази себе, каково это, быть последним из чего бы то ни было на свете.

Внезапно меня начинают душить слезы.

– Он умер, – говорю я.

– Кто? – склонив голову набок, уточняет мама.

– Одинокий Джордж.

– Какой еще Джордж? – спрашивает она и прищуривается. – А ты кто такая? Я тебя знаю?

Ее вопрос ранит меня.

Я не очень понимаю, почему мамина забывчивость причиняет мне боль именно теперь, ведь на самом деле она никогда меня не знала.

Когда Финн возвращается домой из больницы, то застает меня лежащей в постели под одеялом. На мне моя любимая фланелевая рубашка и спортивные штаны, на коленях лежит открытый ноутбук. Сегодняшний день меня просто расплющил. Финн садится рядом со мной и прислоняется спиной к изголовью кровати. Его золотистые волосы мокрые, а значит, перед тем, как пойти домой, он принял душ еще на работе, в Пресвитерианской больнице Нью-Йорка. Он работает ординатором в отделении хирургии, но носит хирургическую форму, которая отлично демонстрирует его бицепсы и покрытую созвездиями веснушек кожу на руках. Финн смотрит на экран моего ноутбука, а затем на пустое ведерко с мороженым, стоящее на кровати рядом со мной.

– Ух ты! – удивляется он. – «Из Африки»… и мороженое с жареным пеканом? Это типа тяжелая артиллерия.

Я кладу голову ему на плечо.

– У меня был дерьмовейший день, – жалуюсь я.

– Не у тебя одной, – отвечает Финн.

– Я потеряла клиента.

– Я потерял пациента.

– Ты выиграл. – Я тяжело вздыхаю. – Ты всегда выигрываешь. Сорванная сделка в области искусства еще пока никого не убила.

– Нет, я имею в виду, что у меня потерялся пациент. Пожилая женщина с ДТЛ ушла из палаты прямо перед отправкой на операцию на желчном пузыре.

– Добродушно-толерантное лицо?

Губы Финна растягиваются в улыбке.

– Деменция с тельцами Леви, – поясняет он и тем самым заставляет меня вспомнить о моей матери.

– Ты ее нашел?

– Ее нашла наша служба безопасности. Она была в родильном отделении.

Интересно, что заставило ее отправиться именно туда – какая-то ошибка внутреннего GPS или хвост воспоминаний, который, словно воздушный змей, улетел так высоко в небо, что его едва можно разглядеть.

– Тогда в этот раз победа остается за мной, – заявляю я и коротко пересказываю ему свою встречу с Китоми Ито.

– По большому счету никакая это не катастрофа, – резюмирует Финн. – Ты еще можешь получить повышение, если со временем она все-таки решится продать картину.

Что мне больше всего нравится в Финне (ну ладно, одно из качеств, которые мне нравятся в нем больше всего), так это принятие того факта, что мое будущее четко расписано на годы вперед. Его будущее, я знаю, тоже распланировано до мелочей. Но главное – наши планы во многом совпадают: успешная карьера, затем двое детей, затем огромный загородный дом, восстановленный из руин. «Ауди ТТ». Чистокровный английский спрингер-спаниель и взятая из приюта дворняга. Проживание за границей в течение полугода. Финансовая подушка в виде банковского счета, чтобы можно было в любой момент купить зимние шины или заплатить за новую крышу. Должность в совете директоров приюта для бездомных, больницы или благотворительной организации по борьбе с раком, которая в некотором роде делает мир лучше. Достижение, которое увековечит мое имя.