Если Бы Не Ты - стр. 36

22. Глава 15

Стас либо сдается, либо чувствует мою потребность в смене темы, поэтому говорит:

— Ладно, договорились, если у тебя нет семьи, давай я расскажу о своей.

Я киваю, не решаясь сразу доверять ему, но одновременно, я благодарная за то, что напряжение ослабло и внимание переключилось с тяжелых для меня тем. Я достаю салфетку и громко сморкаюсь. Звук отражается от стен, разносясь эхом, и я замечаю, как это веселит Стаса.

Сейчас я чувствую себя комфортнее и наконец, полностью перестаю разводить сырость. Мой отец постоянно повторял, что слезы - это для слабых, а последнее, что мне сейчас нужно это чувствовать себя слабой.

— Ну, как я уже говорил, у меня два брата. Я самый старший. И папуля.

Я улыбаюсь ему. Мне нравится, как ласково, он называет своего отца.

— Папуля, — повторяю я, чтобы почувствовать слово, которое не произносила никогда раньше.

— Да, папуля – человек строгих правил, очень старой закалки. Нам ничего не сходило с рук.

Я вздрагиваю, гадая, неужели, он прошел через что-то похожее на то, через что прошла я.

— Он религиозен?

Внезапно папуля начал мне меньше нравиться, и я невольно задаюсь вопросом, все ли отцы такие?

— Ну, как тебе сказать?— Стас задумывается, — Религиозен не в привычном понимании, скорее всего, его правила - это его религия. Его личное понимание того, что правильно. Он был заинтересован в том, чтобы мы выросли стойкими, сильными, справедливыми. В нашем правильном воспитании, он был фанатичен, это можно назвать религией.

Я качаю головой и обхватываю себя руками, размышляя о том, что его отец намного лучше, чем тот, который был у меня, но я не говорю ему об этом.

— Мы, как и наш отец, из длинного рода военных. Я единственный из его сыновей, кто пошел в армию, и я рад, что сохранил преемственность поколений. Наши предки сражались за родину на всех войнах, Когда служишь в армии, происходит очень многое, ты видишь вещи, которые тебя меняют, и даже более того, это дает тебе какой-то внутренний, особый код.

Его слова действуют на меня успокаивающе, и я хочу узнать больше об этом коде. Но я не могу остановить слезы, которые снова начали наворачиваться, потому что то, о чем он говорит и как одухотворенно это делает, словно сдирает с меня кожу и заставляет чувствовать себя такой обделенной, лишенной нормальной жизни.

Контраст между ним и его жизнью слишком велик по сравнению с моей, это усиливает мою боль. Я никогда не была и не буду любимой.

— На первый взгляд, папуля воспитывал нас как-то простовато, но только когда я вырос, я осознал, насколько он гениален. Возьмем, к примеру момент, когда мы делали наш первый шалаш. Именно тогда, я научился быть старшим братом. Раньше, я не знал, как это, не знал, как правильно быть старшим братом. Не знал, что существуют правила на этот счет. Вот я, например, собирался просто пойти и взять несколько досок, возвести стены, приделать крышу и закидать все ветками. Если мой брат не делал то, что мне нравилось, я злился на него. Вот такой у меня тогда был расклад.

— Ты же сказал, у тебя два брата?

— Да. То есть, тогда еще нет. Мы строили шалаш до рождения Кира.

— Кир?

— Кирилл. Мы его так часто называем.

Я киваю, желая, чтобы он продолжал.

— Так вот, папуля не позволял мне делать, что я хочу, но и не кричал при этом. Не позволял злиться на Марка, если он делает, что-то не по-моему. Он занимал нас продумыванием плана. Первым делом, заставлял нас рисовать то, что мы хотим получить в итоге, таким образом, как я понял позже, он учил нас работать в команде. Меня он ставил главным, но я же и отвечал за все, что брат делает не правильно, так он воспитывал ответственность, я должен был постоянно следить за братом, помогать ему набираться опыта.