Эскейп - стр. 31
Нет. Не уверена. Но приходится быть уверенной:
– Так же, как уверена в том, что код от двери ты понял задолго до того, как Чед умер. Ты выжидал… выжидал момента, когда его уже будет не спасти и никакое противоядие не поможет. За что ты так с ним? Личная неприязнь, или же… или же все мы для тебя – лишь расходный материал в борьбе за выживание? Прихлопнул надоедливую муху?
Молчит. Но вижу, как улыбка, будто догорающий фитилёк свечи, медленно гаснет на его губах, а в глазах напротив вспыхивает пламя. Лицо оказывается ещё ближе, когда мои ладони рефлекторно ударяются о его грудь в попытке оттолкнуть, а его голос, будто пропитанный ядом, шипит, над самым ухом:
– А что если… ты права? Что если, такие как Чед – жалкие, тупые, эгоистичные твари, не видящие дальше своего носа, понятия не имеющие, что значит настоящая боль, сполна заслуживают такого конца?.. Но разве сейчас это важно?
Отталкиваю его от себя, но Ной обхватывает мои запястья пальцами и грубо вздёргивает кверху, прижимая к стене.
– Разве об этом ты должна думать, Ханна?
Молчу. Тяжело дышу, с вызовом смотрю в эти пылающие гневом глаза и понимаю, как много он не договаривает. Тщательно фильтрует слова, говорит исключительно то, что должен, а не то, что хочет. Давит в себе ненависть, не позволяет эмоциям взять контроль над разумом.
«Да кто же ты, чёрт возьми, такой, парень?»
– Какое значение сейчас имеют наши страхи? Наши подозрения? Наши тайны?.. Наша ненависть?.. Какое, Ханна? Ответь мне!
– Отпусти, – угрожающе в ответ.
– Ничто здесь не имеет значения, кроме одного – выжить.
– Так выживай! Что тебе от меня надо?
Выдерживает паузу, а затем вдруг тему переводит:
– Ответь честно, Ханна: то, что случилось с Чедом, ранило твою душу? Зацепило? Напугало?..
Не хочу отвечать.
– Не отвечай, – усмехается, будто мысли мои читая. – Я и так знаю ответ. По глазам твоим равнодушным прочитал.
Мурашки бегут по коже… то ли от взгляда его, то ли от проницательности в словах, то ли от страха, что кто-то так нагло и неприкрыто ковыряется в моей душе, а я даже возразить как следует не могу.
Впервые встречаю человека, от которого хочется спрятаться как можно лучше – чтобы не нашёл, и в то же время оказаться так близко, чтобы и его душу потрогать, понять из чего сделана, какие хранит секреты, да и есть ли она у него вообще…
– В любом случае, будь я на твоём месте, то не дала бы Чеду умереть, – вытряхнув из головы ненужные мысли, выплёвываю с пренебрежением, и дёргаю руками, в попытке освободиться, но пальцы Ноя лишь крепче сжимаются на моих запястьях.
– Я сказал тебе так много Ханна, а смерть Чеда – всё, о чём ты по-прежнему думаешь? Не обманывай себя.
Хмурюсь. В каком смысле: он сказал мне много?
И вновь он усмехается, будто моё выражение лица его изрядно повеселило. Наконец опускает руки и отходит на полшага назад:
– Я оказался здесь случайно, – произносит на полтона тише и смотрит пристально, будто ожидая, когда же у меня в голове лампочка вспыхнет.
– Почему ты говоришь это мне? – головой качаю.
– А кому ещё?
Отлипаю от стены и, потирая запястье, для чего-то подхожу к Ною ближе.
– Ты единственный, кто знал Азбуку Морзе, – говорю неуверенно.
– Думаешь?
– Кроме тебя, никто ничего не понял.
– Или сделал вид, что не понял?
– А ты… – продолжаю соображать, – ты оказался здесь случайно.