Ещё пять сказок о зверятах - стр. 4
– Ух, ты!… Аж дух захватывает,… и голова кружится!… Вот это мощь,… вот это сила,… а какая чудесная мелодия из этого получается!… – уловив ритм стихии, вдохновился Тишка, и тут же по привычке принялся напевать. Но едва он пропел первые две ноты, как с противоположного берега опять донёсся волчий вой, но только сейчас он звучал гораздо разборчивей и громче. Что вполне понятно, ведь волчонок за вчерашний день хорошенько поднаторел и теперь пришёл закрепить этот навык. Барсучонок, услышав его протяжный вой, был немало возмущён.
– Так вот кто вчера пел! Всего лишь маленький волчонок,… а я-то думал, это какой-то неизвестный балуется!… Ну а про этого-то мне мама рассказывала,… не слишком-то он и хорошо поёт. Хм,… вон как тянет, словно ему кто на ногу наступил,… только мне мешает… – недовольно пробурчал Тишка и стал ждать, когда волчонок закончит своё завывание и уйдёт. Однако волчонок был настолько увлечён своим пением, что совершенно не замечал барсучонка и продолжал выть. И то правда, как же его заметить. Сидит на том берегу эдакое серое, невзрачное существо, и что-то бормочет себе под нос.
Тем более волчонок прекрасно понимал, что в будущем он станет грозным хозяином леса, и ему не престало без дела обращать внимание на тех, кто ниже его ростом. Хотя в данном случае они с барсучонком были почти одинаковы. Впрочем, Кыш сейчас этого не видел и преспокойно выл во всё своё волчье горло. И так продолжалось около часа. Но затем Тишке надоело ждать, когда закончиться это вытьё, и он сам подал голос.
– Эй ты, волчонок!… Может тебе стоит немного помолчать!… Ты же не один в лесу,… хватит тебе горланить!… Дай и другим попеть!… – с нетерпением и даже с какой-то грубостью, что на него совершенно не похоже, возмутился он. И тут же получил равнозначный ответ.
– Это я-то горланю!? Да ты кто такой, чтоб мне такое говорить!? А ну-ка выгляни там, я получше тебя разгляжу,… пигалица!… – мгновенно обозвав его, потребовал волчонок.
– Это с чего ты взял, что я пигалица!?… На, смотри!… Я ничуть не меньше тебя!… И пою я намного лучше,… а ты только и можешь, что выть да зубы скалить!… Не дано тебе, волчонку, быть музыкантом,… у тебя и слуха-то нет!… Потому и приходиться, вам волкам, по ночам на Луну выть!… Лишь она одна и может вытерпеть ваше унылое завывание!… – вдруг рассердившись, наговорил всякого неприятного Тишка. Разумеется, от всего услышанного волчонок только ещё больше обиделся.
– Ах, ты так!… Бьёшь по самому больному!… Да, нас волков никто не любит, и песни наши протяжные тоже не слушают!… Но ведь и вас барсуков не очень-то на концерты зазывают,… не видел я ни разу, чтобы барсуки перед публикой выступали!… Ну что, съел!?… Вот так-то!… – вмиг парировал Кыш, и этим только ещё сильней раззадорил Тишку.
– А нас на концерты потому и не зовут, что вы волки своим воем всем петь мешаете!… Вот я, пришёл на речку учиться правильно мелодию выводить,… а здесь ты, со своими скрипучими гаммами!… Вот и попробуй тут научись, когда под боком так нескладно воют!… – дерзко съёрничал Тишка.
– Ты хочешь сказать, что это я виноват в твоих бедах!?… Нет, так дело не пойдёт!… А ну-ка спой мне чего-нибудь, а я послушаю!… Вот тогда и посмотрим кто прав, а кто виноват!… – тут же бросил вызов Кыш.
– А вот и посмотрим!… Слушай, да повнимательней!… И потом не говори, что не слышал,… ведь со слухом-то у тебя не всё в порядке!… – опять огрызнулся Тишка, но уже не так сердито, и сходу встав в позу оперного певца, затянул одну из своих мелодий, что сочинил накануне. И надо же такому быть, эта мелодия понравилась волчонку. Хоть Тишка и пел всего пару минут, но Кыш прекрасно разобрал все нюансы, тона и переливы. Особенно те, в которых Тишка из низкого тембра переходил на высокое звучание.