Еще один некромант 3. Прыжок назад - стр. 9
Наконец, я узнал, как оказался в месте, где простого смертного так долго держать не стали бы.
– Институт получил персональный грант на ваше лечение от компании «Московские стройки».
Я только брови поднял – название компании было незнакомо.
– Имя Барановский Владимир Васильевич вам известно?
Я кивнул. Барановская – фамилия Татьяны, моей бывшей любовницы, которая и отправила меня в реанимацию, проехав на красный свет, когда я сидел в ее машине. А Владимир Васильевич – ее отец.
Это было странно.
До аварии он смотрел на меня, как на грязную дворнягу, которую неразумная дочурка привела в дом с помойки. А тут вдруг раскошелился на серьезные расходы. Дорогое лечение, операции, медикаменты, год в состоянии овоща в серьезном медицинском институте – это же не тысячи рублей, и даже не миллионы, скорее – десятки миллионов.
Совесть заела? Серьезно? Совесть у человека, который десятки лет работает на московском рынке недвижимости? Не верю.
Может, это Танька настояла, чтобы меня лечили по высшему разряду? Любовь оказалась настолько прочной, что она готова ждать выздоровления парализованного овоща? Ха-ха. Не верю.
Загадку пришлось отложить до получения новой информации.
Я уточнил степень поврежденности моего организма, ничего нового не сказали. Только добавили, что в любой момент может отказать печень, поджелудочная или последняя почка. И что мне предстоит долгая реабилитация, чтобы научиться хотя бы немного самостоятельно обслуживать себя и пересесть с кровати в кресло-каталку. Звучало это печально.
* * *
Ко мне в палату под любыми поводами приходили медики со всего отделения, я для них был новым развлечением, диковинкой. Еще бы – ни с того ни с сего проснувшийся и заговоривший овощ.
Не удивлюсь, если медсестры теперь будут всем коматозникам совать в рот клубнику, в надежде пробудить еще одного пациента.
Ажиотаж утомлял ужасно.
Медики оставили меня в покое, когда появился холеный мужчина в наглаженном дорогом костюме. Представился адвокатом Барановского.
– Врачи сказали, вы в сознании и способны писать. Прошу вас подписать вот этот документ. А врач заверит.
Адвокат совал мне под руку ручку и распечатанный на стандартных листах договор.
– Что это?
– Это соглашение между вами и Татьяной Барановской об отсутствии претензий.
Адвокат суетился. Он прятал это за снобизмом, но ему очень хотелось, чтобы я подписал бумагу. Для него это было важно. Он пытался обжулить меня, опасался, что если я не подпишу сейчас, когда не в себе, то позже у него будут проблемы.
– Положите на тумбочку. Я прочитаю, когда стану лучше себя чувствовать.
– Но это срочно!
– На тумбочку.
– Владимир Васильевич многое для вас сделал, вы должны помочь ему!
– Помогу. Чуть позже. Не сейчас. Я устал и плохо себя чувствую.
Адвокат ушел.
* * *
В замке Планорт в это время Ланейла проводила военный совет. Присутствовали все бароны марки и прочие близкие к Бенеку, а теперь к его вдове, люди. Их не пришлось специально собирать – они прибыли из своих замков на церемонию сожжения тела маркграфа, и еще не успели разъехаться по домам.
Регентствующая маркграфиня сидела с младенцем на руках. Подданные должны видеть, что они служат сыну покойного господина.
– Король Милоссии прислал мне письмо. Выражает соболезнования, но еще и сомнения в том, что без мужа я способна выполнить наши обещания по защите земель. Я хотела бы услышать ваше мнение по военным вопросам.