Эркюль Пуаро и Шкатулка с секретом - стр. 10

Я прошел за ним в помещение, вероятно служившее гостиной, – просторную комнату с камином, расположенным у самой двери. Огонь в нем не горел, так что внутри было еще холоднее, чем в холле. В длину комната оказалась больше, чем в ширину, и это особенно подчеркивали кресла, которые выстроились неровным рядом вдоль одной стены, а у другой сбились в кучу. Из-за них помещение производило впечатление не только чрезмерно вытянутого, но и несимметричного. Французские окна в дальнем конце выходили в сад. Шторы еще не задернули, хотя снаружи стало уже совсем темно – в Клонакилти, как я заметил, темнота была гуще, чем в Лондоне в то же время суток.

Пуаро закрыл дверь. Наконец-то я смог разглядеть моего старого друга внимательно. Он располнел и как будто еще больше отпустил усы, – по крайней мере, при взгляде с другого конца комнаты мне показалось, что они топорщатся сильнее, чем раньше. Но, когда он подошел ближе, я решил, что нет – он такой же, каким и был; это мое воображение уменьшило его до более приемлемых размеров за то время, пока мы с ним не виделись.

– Какое это удовольствие – видеть вас снова, mon ami! Я едва поверил своим ушам, когда леди Плейфорд сказала мне, что вы тоже в числе приглашенных.

Он говорил так искренне, что я невольно испытал угрызения совести: мои чувства, вызванные встречей с ним, были далеко не столь однозначны. Однако его хорошее настроение ободрило меня, и мне стало легче от того, что он во мне, кажется, не разочарован. В присутствии Пуаро кто угодно может почувствовать себя неудовлетворительным образчиком человеческой породы.

– Вы узнали, что я буду здесь, только когда приехали? – спросил я.

– Non[4]. И потому я сразу хочу задать вам вопрос, Кэтчпул. Почему вы здесь?

– Вероятно, потому же, что и вы. Я получил письмо от Этелинды Плейфорд. Не каждый день человека приглашают погостить в доме известной писательницы. В детстве я прочел пару ее книг, и…

– Нет, нет. Вы меня не поняли. Конечно, меня тоже пригласили – хотя я не читал в детстве ее книг. Кстати, прошу вас, ей об этом ни слова. Но я о другом – зачем леди Плейфорд нас пригласила, меня и вас? Сначала я решил, что она пригласила Эркюля Пуаро потому, что он тоже самый крупный авторитет в своей сфере, как и она – в своей. Теперь я понимаю, что это не так, потому что вы тоже здесь. И, думаю… леди Плейфорд наверняка читала о том лондонском деле, в отеле «Блоксхэм»[5].

Не имея никакого желания снова обсуждать упомянутый случай, я сказал:

– Пока я не увидел здесь вас, я думал, что она позвала меня для того, чтобы я подробно рассказал ей, как работает настоящая полиция. Ее книгам не помешал бы более реалистический подход…

– Oui, oui, bien sыr[6]. Скажите, Кэтчпул, письмо у вас собой?

– Хм?

– То, которое вы получили от леди Плейфорд.

– А, да. В кармане.

Я вынул и протянул ему письмо. Он пробежал его глазами и вернул мне, заметив:

– Точно такое же она прислала и мне. Из него ничего не ясно. Может быть, вы и правы. Возможно, мы интересуем ее просто как консультанты.

– Но… вы ведь говорили, что виделись с нею. Разве вы ни о чем ее не спросили?

– Mon ami, воспитанный гость не кричит хозяйке с порога: «Что вам от меня нужно?» Это невежливо.

– А сама она ничего вам не сказала? Может, хотя бы намекнула?