Эра Водолея - стр. 9

– Да, конечно. На днях. Всенепременно, обязательно помогу.

После приема они с доктором Ваксоном закатились в их любимое кафе «Прокоп» на улице Старинной Комедии. Крепко приняли. Верней, Шейлок крепко, а доктор – кажется, так себе.

– Вакси, у тебя сейчас есть таблетки забвения?

– Обливин? Да, Холми.

– И с собой есть?

– И с собой.

– А как их выпить, чтобы кое-что сразу забыть?

– Очень просто, Холми. Пишешь на бумажке то, что надо забыть. Проговариваешь вслух или сердцем. Принимаешь две таблетки обливина. Ровно две, не одну и не три. Бумажку поджигаешь. И когда она сгорит окончательно – дело сделано. Кстати, мне нужно идти через минут пятнадцать. Помнишь брюнетку, которой я в посольстве давал автограф? Назначила мне свидание сегодня в десять. В президентском люксе «Георга Пятого», прикинь? Говорит, я ей нравлюсь как мужчина. Любимый цвет, любимый размер, вылитый викинг, все такое. Ты вообще представляешь, кто она?

– Представляю, Вакси. Но разве она брюнетка? Она же ярко-рыжая. Как Буратино.

– Кому рыжая, а кому и брюнетка. Ладно. Пока, Холми. Не хочу заставлять красавицу сильно ждать. До завтра. Сделай так, чтобы обливин не выпал у тебя из кармана. Он недешевый.

Вот так всегда. Но Ваксон всегда бабам нравился больше. Пиджаков приличных у него штук пять, а не один. Плотный он, крупный, отеческой внешности. И всегда – гламурный парфюм. Как говорит сам доктор, труп врага всегда хорошо пахнет, но я всегда пахну гораздо лучше.

Листочек догорел. Но то ли обливин оказался просроченный, то ли… Шейлок ничего не забыл. Он только все вспомнил.

Секс с леди Гизлейн на мокрой палубе океанской яхты. Когда ревнивые альбатросы подло каркали прямо в ухо.

А потом он встретил полковника N. Без маски. С синяками и шрамами на переделанном длинном лице. И услышал то, что должен был.

– Я правил 17 лет. Даже больше. Я не собирался приходить к власти, но так получилось. И я вот что скажу вам, мистер Холмский. Все бесполезно. Сколько бы власти у тебя ни было, ты ничего не можешь сделать. Народы не хотят трудиться. Они хотят лишь, чтобы их обманывали. Можно держать эту страну в жидком азоте еще лет пять, десять. Но не вечно. За семнадцать лет я ни разу не прогулялся по набережной. Ни разу не провел время с детьми. Я, самый могущественный властелин мира, ощущал себя галерным рабом. Я перестал спать. Казалось, схожу с ума. Однажды даже перепутал Джулию Робертс с Сарой Джессикой Паркер – вот до чего дошло. Только врач Конрад Мюррей – слышали про такого? – выручал меня пропофолом. Молоком забвения, помните? Мне 65, и только официальная смерть одна могла освободить меня. Надеюсь, Вы меня понимаете. Этот вечный спор между господством и выбором.

Да, Шейлок, хоть никогда не был могущественным властелином, это понимал.

– Американские и европейские партнеры так радуются моему уходу, что признали даже мое правительство на островах. Осталось только окончательно снять маску – и я снова человек. Живой и свободный. Как думаете, получится?

Шейлок очнулся в своей лондонской квартирке. Над ним нависал легкими усами суперагент Z из службы Ми-2.

– Холмский! Что с Вами? Вставайте срочно! Через два часа Ваша пресс-конференция о естественной смерти. Люди ждут.

P. S. Патриотически настроенные продюсеры приглашаются к сотрудничеству по реализации вышеописанного кинопроекта. Спасибо.