Эра смерти. Эра империи - стр. 2
Тэш закричал так, будто ему тоже грозила смерть – его жизнь заканчивалась вместе с жизнью Брин.
Как я могла так поступить? Он так сильно любит меня, а я…
Словно рука мертвеца из кошмарного сна, жижа сомкнулась вокруг ее шеи. Погружаясь все глубже, Брин запрокинула голову в отчаянной попытке удержать лицо над мутной поверхностью трясины. Когда слизь покрыла рот и глаза, она уже не смогла сдержать крик.
Жижа хлынула ей в рот, и крик получился беззвучным. Тэш никогда не узнает, что последним ее словом было его имя. Погрузившись с головой, Брин из последних сил старалась не сделать вдох. Инстинкт подсказывал ей, что это важнее глотка воздуха.
Героические мысли, подвигшие ее прыгнуть в болото, вмиг улетучились, а вслед за ними и все остальное: рассудок, мысли, сознание. Осталась лишь прерывистая череда образов: блики солнечного света на листве, дождь, барабанивший по воде в ведре, нарезанные кусочки моркови, мамин смех, затянутый льдом пруд. Ужас окончательно сковал разум, и тогда тело непроизвольно пришло в движение и забилось в безнадежной борьбе за жизнь. Устремившись вверх, рука на мгновение вырвалась на поверхность и ощутила воздух – воздух!
Так близко.
Но это был лишь краткий миг. Пальцы вновь скрылись в трясине.
Руки ослабли, движения стали медленнее. Ноги отказывались подчиняться и перестали шевелиться.
В сознании снова замелькали образы: очаг в доме, овцы во время урагана, рука Тэша в ее руке, слова на странице.
Тело решило, что попытка сделать вдох, возможно, приведет к тому, что она захлебнется, но она точно погибнет, если вообще не будет дышать. И она вдохнула. Жижа хлынула в нос и рот. Дальнейшие попытки глотнуть воздуха пресеклись так же внезапно, как полет птицы, врезавшейся в окно. Брин невольно закашлялась, пытаясь прочистить горло, но пользы от этого было столько же, сколько от попыток испуганного ребенка криком остановить бурю.
Ужас рассеялся. На нее снизошло спокойствие. Она неподвижно висела в холодном, безвременном пространстве.
Постепенно к ней вернулся рассудок. Снова появились мысли, и первая из них была самой очевидной.
Я совершила ошибку – последнюю в жизни.
Брин терпеливо ждала, когда за ней придет смерть.
Время шло. Ничего не происходило.
Все кончено? Я уже…
В абсолютной тьме Брин попыталась понять, открыты у нее глаза или нет – глупая мысль, ведь сейчас она вообще не знала, есть ли у нее глаза.
Я умерла? Скорее всего.
Эту мысль сопровождало странное, спокойное смирение, на удивление разумный конец необыкновенной ситуации. Вывод не был очевиден, поскольку она так и не получила явного подтверждения собственной смерти. Ужас отступил, равно как и неприятное чувство удушья, и ей больше не было холодно. Но само по себе это никоим образом не означало, что она умерла. На мгновение она решила, что все еще жива и просто потеряла сознание.
Она попробовала пошевелиться; руки и ноги вновь слушались ее. Движения стали свободными, их больше не сковывала вязкая болотная жижа.
Вода. Я в воде.
Через секунду ее голова поднялась над поверхностью. Брин жадно вдохнула и со всплеском заработала руками.
Неужели я каким-то чудом выжила? Я…
Вокруг по-прежнему царила чернота, но кое-что ей было предельно ясно. Она не в трясине, не где-то на острове, уже не рядом с ведьмой. Тэш исчез, теперь он навеки недосягаем.