Эра Мифов. Эра Мечей - стр. 69
Они почти добрались до ступеней чертога, когда на порог одной из хижин вышла женщина и окликнула их.
– Сеф! – Она замахала руками, подзывая к себе. – Где ты была?
Персефона указала на женщину:
– Рэйт, Малькольм, Сури, это Сара. Я вам о ней рассказывала. Она лучшая ткачиха Рэна. Ее муж, Дэлвин…
Сара схватила Персефону за руку и втащила в дом. Мужчины и Сури последовали за ней. Стены хижины покрывали рисунки, в комнате было полно дорогой шерсти. Почти все место занимали прялка и большой ткацкий станок. Внутри сидели еще двое: молодая женщина у прялки и девочка, чесавшая шерсть. При их появлении обе прервали работу.
– Что же случилось на самом деле? Я ни на миг не поверила в эту чушь! – Сара сжала руки, будто душила невидимого цыпленка.
– О чем ты говоришь? – спросила Персефона. – В чем дело?
Сара, чье встревоженное лицо обрамляли аккуратно заплетенные косы, нервно покосилась на Рэйта и Малькольма. Она взяла Персефону за руки.
– Хэгнер обвинил тебя в убийстве Сэккета и Эдлера!
– Что?! – Голос Персефоны едва не сорвался на визг. – Хэгнер? Хэгнер здесь! Я думала, он удрал.
– Он сказал, что его ты тоже пыталась убить, – заметила Сара. Снова бросив взгляд на Рэйта и Малькольма, она добавила: – И что тебе помогали.
Персефона слишком оторопела, чтобы говорить. Она потрясенно оглядывала присутствующих.
– Почему, во имя Великой Праматери, ты не убила и Обрубка заодно со всеми? – спросила женщина за прялкой.
Длинные черные волосы обрамляли лицо с высокими скулами, чувственным ртом и изящным носом, однако все меркло рядом с ее глазами – огромными, темными, глубокими и внимательными. Смотреть в них было все равно, что глядеть вниз с края пропасти. Женщина носила простое, тонкое платье, и на изгибах ее фигурки оно словно оживало. Хотя дьюрийские женщины ценились за сильные спины, а не за внешность, так не выглядели даже самые красивые из них. В легендах женщины, подобные ей, приводили мужчин либо к погибели, либо к славе. Проблема заключалась в том, что герой никогда не знал, каков будет исход.
– Коннигер заставляет меня выйти замуж за этого болвана! – объявила она, скривившись.
– Мойя, хватит! – рявкнула Сара.
За порогом собрались люди. Они тихо переговаривались, указывая на гостей в домике Сары.
Наконец к Персефоне вернулось самообладание.
– Никого я не убивала. Хэгнер сам на меня напал! Они накинулись втроем.
– Он рассказывает совсем другое.
– К чему мне?.. Я должна немедленно все выяснить! – Персефона вышла.
Рэйт последовал за ней, хотя в толпе он чувствовал себя не менее неуютно, чем в лесу. Слишком много людей – все равно, что слишком много деревьев. В Дьюрии деревни состояли всего из нескольких семей. Здесь же перед ступенями чертога собралось почти две сотни человек, остальные продолжали высыпать из домиков.
У всех были одинаково розовощекие откормленные лица. Ни следов оспы, ни глубоких морщин, прочерченных ледяными ветрами. Еще не было ни шрамов, ни сломанных зубов или покалеченных пальцев, которые оставляет военная жизнь. И ни у кого не было оружия. Вместо него они держали мотыги, стамески и молотки. Один парень прибежал с корзинкой яиц.
Рэйт решил, что Персефона обратится к тем, кто собрался перед домиком Сары, но она протиснулась сквозь толпу и направилась прямо по широкой дорожке мимо колодца. Поднявшись на крыльцо чертога, она замерла, повернулась и стала лицом к жителям далля.