Эра бумажных мостов - стр. 18
Увы, на панихиду приехали далеко не все: кто-то был занят, многие находились за рубежом и не имели визы, а кого-то банально не известили. Но и количества прибывших Алексу хватило на первых порах. Лично проститься со Степанченко пожелали человек пятьдесят, не меньше.
«А сколько, интересно, пришло бы на мои похороны? – ни с того ни с сего подумалось детективу. – С одной стороны, я далеко не мастер налаживать близкие отношения с людьми, да оно в, общем-то, и хорошо: чем меньше у тебя связей, тем реже ты ходишь на кладбище, а вот с другой… с другой стороны, в таком случае и с тобой попрощаться никто не придет, впрочем, тогда, если честно, тебе будет уже все равно».
Весь день, включая процедуру погребения и последующие за ней поминки, Алекс ненавязчиво расспрашивал каждого из пришедших по интересующему детектива вопросу. В итоге информацию, представляющую хоть какую-то ценность, он получил лишь от директора екатеринбургского филиала «Парадокса».
– Я изучил биографию Петра Николаевича, – сказал ему Алекс, – и обнаружил пробел длиной почти в два года как раз перед тем, как он устроился у вас.
– Признаться, я и сам толком не знаю, чем Петр Николаевич занимался в то время. Это были какие-то секретные исследования, и он о них особо не распространялся.
– А вы случайно не знаете, кто может быть в курсе этих исследований?
– Так сразу и не скажу… Хотя постойте. Если мне не изменяет память, Петр Николаевич тогда тесно общался с неким Виталием Кравчуком, известным в определенных кругах психиатром.
– Насколько я понимаю, на похороны он не приехал.
– Ему сообщили, но он не смог оставить работу. Кравчук заведует психиатрической лечебницей где-то в США.
– Спасибо за помощь.
Алекс выяснил, где Виталий Кравчук осуществляет практику. Таким образом, следующий пункт назначения – Вифлеемская лечебница в Салеме, что в пригороде Бостона, штат Массачусетс. Значит, следовало взять с собой гарнитуру-переводчик – универсальное устройство, преобразующее звуковые сигналы в соответствии с выбранным языком. Если, к примеру, установить на гарнитуре итальянский язык и русский в качестве соответственно языка, с которого и на который требуется переводить, то пользователь вместо итальянской речи будет слышать русскую, а его собеседник вместо русской – итальянскую. Перевод осуществлялся практически мгновенно, и в ходе разговора ощутимых пауз не возникало. Главным же достоинством аппарата являлась возможность максимально точной передачи интонации, тембра голоса, акцента и даже дефектов речи, а для детектива в его работе подобные мелочи имеют колоссальное значение. Положим, в беседе с русскоговорящим Кравчуком гарнитура-переводчик вряд ли понадобится, зато для общения с его окружением она наверняка здорово пригодится. Пускай Алекс и знал английский довольно неплохо, данное устройство позволяло встать вровень с носителем языка, создавая тем самым весьма ощутимую разницу в восприятии информации при сборе свидетельских показаний.
Салем – городок, известный когда-то охотой на ведьм, – встретил Алекса прохладной пасмурной погодой. «Почти как дома, только без снегопада», – подумал про себя Алекс. Окружающая обстановка непонятным образом производила на детектива гнетущее впечатление, хотя, казалось бы, от атмосферы семнадцатого века не осталось и следа: последний по-настоящему старый дом, напоминавший о той давно ушедшей эпохе, снесли еще около десяти лет назад. И все же Алекс чувствовал определенный дискомфорт, и это ощущение лишь усилилось, когда он добрался до Вифлеемской лечебницы, расположенной в большом красивом современном здании с просторным внутренним двориком. Но от того, что вы размещаете сумасшедший дом не в мрачной готической постройке, а в уютном и комфортабельном сооружении, выполненном в стиле хай-тек, он не перестает быть сумасшедшим домом – местом, куда люди обычно не попадают по доброй воле, а потому по-прежнему сохраняющим ореол прибежища скорби.