Эпоха второсортных злодеев - стр. 13

– Работаю в магазине.

– Торгуешь сигаретами.

– В меня хотя бы не стреляют, Джон. Не бьют по голове, не опаивают какой-то гадостью, не ломают руку.

– Ничего такого с тобой не произойдет. Я все время буду рядом.

– Однажды так уже было, и чем все это для тебя закончилось?

– Ну, тем не менее, я все еще здесь.

– А что будет, если в этот Черный Блокнот впишут и твое имя?

– Я не знаю, – признался он.

– Надеюсь, мы никогда этого и не узнаем, – сказала я и оперлась рукой на стол, намереваясь встать. Не то, чтобы этим вечером я чувствовала себя чрезмерно большой и грузной, просто скопившаяся за день усталость давала о себе знать.

– Подожди еще минутку, – сказал Кларк. – Чтобы тебе легче думалось, я могу озвучить тебе конкретные предложения.

– Угу, – я убрала руку.

– Миллион долларов, наличными или на счет, по твоему выбору, – сказал Кларк. – Разумеется, эта сумма будет освобождена от уплаты налогов.

Сумма внушала уважение и показывала заинтересованность министра финансов в моих услугах, но все же… Это было слишком много для Боб Кэррингтон, но слишком мало для Матери Хаоса, Дщери Мести и Войны.

– Ладно, – сказала я.

– Плюс они скажут ТАКС отстать от тебя навсегда. Забыть про тебя и в качестве объекта интереса, и в качестве потенциального сотрудника.

– Министр финансов стар, – напомнила я.

– Это будет письменное распоряжение.

Которое кто-нибудь в один прекрасный момент все равно потеряет. Все мы знаем, какой бардак может твориться в архивах. Впрочем, пока министр финансов жив, они не посмеют… Если, конечно, он сам не передумает. И даже если мне дадут копию, в какой-то момент в нее можно будет только высморкаться.

Кто делает ставки на милость сильных мира сего, тот строит свои замки на песке. Как только я перестану быть им полезной, меня спишут.

Для них это нормальная практика. В связи с изменившимися государственными интересами нами было принято тяжелое, но необходимое решение…

Теневому правительству верить нельзя. Тот, кто устанавливает правила, может в любой момент их поменять.

– Вижу, что ты не особенно впечатлена.

– Миллион долларов – это миллион долларов, – сказала я. – А все остальное – это просто слова. Какие у меня гарантии? Или ты предлагаешь мне поверить честному слову человека, которого я никогда в жизни не видела?

– Я скажу это тебе неофициально, Боб, и попрошу, чтобы ты меня не цитировала, – сказал Кларк. – Цена вопроса настолько высока, что ты можешь сама обозначить сумму. И речь, как ты понимаешь, идет не только о деньгах. Я уверен, что министерство согласится практически на любой бонус.

– Так прямо и на любой?

– Я сказал – практически, – напомнил Кларк. – В пределах разумного.

– А кто определяет эти пределы?

– Здравый смысл? – предположил он. – Я не уполномочен торговаться с тобой по этому пункту, но у меня есть ощущение, что они готовы согласиться… на многое.

– Например?

– Что конкретно тебя интересует?

– Меня интересует, что будет, если я попрошу у них голову Эллиота Смита на подносе, – сказала я.

Кларк ответил незамедлительно, как будто в кулуарах министерства финансов этот вопрос уже обсуждался.

– Полагаю, они спросят, какой формы должен быть поднос.

Черный Блокнот, надо же.

Сюжетообразующий артефакт, исполняющий только одно желание, зато делающий это бесчисленное количество раз.